Атомной промышленности России лишь немногим более 70 лет. Последние почти 11 лет ею руководил Сергей Кириенко. За это время на обломках мощного Минсредмаша выросла госкорпорация «Росатом» с амбициями глобального лидера. Мы окинули взглядом ретроспективу и оценили результаты последней «десятилетки».

Что можно успеть за десять лет?

Предыдущую «десятилетку» - с 1995 по 2005 год - можно охарактеризовать следующим образом. Атомная промышленность России по-прежнему испытывает на себе серьезное влияние чернобыльской аварии, помноженное на кризисную ситуацию в экономике страны после распада СССР. Свернуто строительство новых АЭС, достраиваются только несколько блоков высокой степени готовности. В сфере поставок ядерного топлива за рубеж Минатом теснят конкуренты.

На американском рынке действуют антидемпинговые ограничения на продажу обогащенного урана. Каждое предприятие пытается выживать как может и как умеет, зачастую отраслевые организации борются друг с другом за заказы на внешнем рынке. Атомное машиностроение и вовсе оказалось за периметром отрасли. Подрядчик по строительству АЭС за рубежом - компания «Атомстройэкспорт» - в частных руках. Многие заводы переориентировались с атомной сферы на другие сегменты промышленности.

Между тем на рубеже столетий в мире начинает набирать обороты тенденция, получившая название ядерного ренессанса. Китай приступил к реализации масштабной программы строительства АЭС, много новых блоков вводят Япония и Южная Корея. На рынке урана вот-вот начнется взрывной рост (пик цен придется на 2006–2007 годы).

В 2003 году Россия проигрывает тендер на строительство АЭС «Олкилуото» в Финляндии. С этим заказом были связаны определенные ожидания в отрасли. Но французская Areva обыграла «Атомстройэкспорт», предложив новый проект большой мощности - реактор EPR на 1,6 ГВт. (Сегодня, когда мы видим, с какими проблемами столкнулись и финны, и французы при строительстве этой станции, та ситуация уже не воспринимается так однозначно.)

Спустя два года после проигранного тендера на строительство «Олкилуото» профильное федеральное агентство возглавил полномочный представитель президента РФ в Приволжье Сергей Кириенко. Теперь уже бывший глава Росатома признавался тогда, что готовился к назначению чуть ли не целый год: изучал ситуацию, присматривался.

Стратегия развития атомной промышленности в первом приближении формировалась в 2005–2006 годах на семинарах в «Колонтаево» - ключевые руководители и специалисты несколько раз в год собирались там и в формате мозгового штурма обсуждали реформу отрасли. Подробнее о структурной реформе речь пойдет далее. Основой стратегии развития отрасли стали федеральные целевые программы (ФЦП).

«Крест Чубайса» и цена на газ
Первой ФЦП стала программа строительства АЭС - правительство одобрило ее в 2006 году. У этого амбициозного плана было качественное обоснование.

В 2000-х годах возобновился рост спроса на электроэнергию. И Анатолий Чубайс, возглавлявший российскую энергетическую монополию - РАО «ЕЭС России», с 2000 года доказывал необходимость проведения реформы отрасли с целью привлечения инвестиций на строительство новых энергомощностей.

При каждом удобном случае он объяснял, что через несколько лет потребности в электричестве превысят возможности российских электростанций и наступит энергетический коллапс. Пересечение кривой спроса и предложения на графике, который демонстрировал глава РАО, называли «крестом Чубайса». «Страна еще не осознала весь масштаб этой проблемы», - пугал «крестоносец».

Реформа шла с переменным успехом. Но в 2005–2006 годах электричества в крупных городах и правда стало не хватать. Руководство страны незадолго до этого поставило задачу удвоения ВВП России за 10 лет, и дефицит электроэнергии тормозил движение к ее решению. А в мае 2005 года треть Москвы и несколько соседних регионов остались без электричества из-за аварии на подстанции «Чагино».

Аномальные зимние морозы привели к тому, что обе столицы - Москва и Санкт-Петербург, а также главный нефтяной регион, Тюмень, вынуждены были ограничить подачу электроэнергии потребителям. В РАО ЕЭС даже составили список из 14 энергодефицитных регионов.

Параллельно России стал грозить дефицит газового баланса. Спрос на газ внутри страны и за рубежом рос быстрее, чем его добыча: прогнозировалось, что к 2010 году дефицит баланса может составить более 100 млрд м³ в год. Из-за того, что внутренние тарифы на газ в России регулировались и удерживались на низком уровне, «Газпрому» было выгоднее поставлять свою продукцию на экспорт.

О том, что РАО ЕЭС не хватает газа, А. Чубайс говорил в течение нескольких месяцев: энергетики тратили на резервный мазут столько, что на эти деньги могли бы покупать газ по $185 за 1 тыс. м³. В конечном счете тот же А. Чубайс предложил в качестве решения проблемы резкое повышение внутренних цен на газ.

Все это создало благоприятные предпосылки для развития атомной энергетики в стране. Так как основными потребителями газа внутри РФ являются производители электроэнергии, сокращение доли газовых ТЭС на рынке за счет введения новых АЭС должно было привести к снижению потребления газа внутри страны и высвободить его для экспорта. Институт проблем естественных монополий подсчитал, что введение одного атомного блока мощностью 1 ГВт позволит высвободить до 2,3 млрд м³ газа (расчеты приводились в газете «Ведомости»).

Установка реактора на АЭС «Тяньвань»

Программа, предложенная Росатомом, предполагала строительство более 40 новых атомных блоков к 2030 году. Для этого госкорпорации потребовалось бы вводить по два новых блока в год, начиная с 2012 года, тогда к концу этого срока доля АЭС в энергобалансе РФ выросла бы с 16 % до 25 %. Власти страны в целом поддержали эти планы, оставался вопрос финансирования гигантской программы (стоимость строительства одного ядерного блока оценивалась тогда в 50 млрд рублей). И государство решило направить на развитие атомной энергетики сверхдоходы и профицит бюджета.

К слову, уже тогда в Росатоме начали заниматься вопросом сокращения удельной стоимости блока за счет унификации оборудования и выхода на серийное строительство. Однако после кризиса 2008 года стало понятно, что заявленным прогнозам роста спроса на электроэнергию не суждено сбыться. А государство в условиях дефицита бюджета начало сокращать финансирование госпрограмм. Скажем прямо: эти два фактора позволили атомщикам сохранить лицо, потому что темпы строительства АЭС не соответствовали в полной мере заявленным в ФЦП.

Удалось до конца 2009 года, как и планировалось, хотя и с трудом, ввести в строй 2-й блок Ростовской станции, В 2011 году запустили 4-й блок Калининской станции. Но это были блоки высокой степени готовности. А на новых площадках Нововоронежской и Ленинградской АЭС, где реализуется обновленный проект «АЭС-2006», управлять сроками оказалось сложнее. В итоге первый блок НВАЭС запустили только летом 2016 года, спустя 10 лет после начала сооружения.

Имеет смысл сделать небольшую ремарку. Когда программа строительства АЭС в России была только объявлена, многие эксперты обращали внимание на ее чрезмерную амбициозность. Дефицит машиностроительных мощностей, проблемы строительного комплекса, отсутствие сварщиков необходимой квалификации - проблем была масса. Отчасти скептики оказались правы. А замедление темпов роста спроса на электроэнергию в России и секвестр бюджета дали Росатому легальное право продлить сроки реализации программы.

Бывший глава Росатома не раз упрекал отдельных руководителей отраслевых организаций в недостаточной амбициозности целей. Если все КПЭ выполнены на 100 % - значит, цели поставлены слишком простые. В этом смысле масштабная госпрограмма строительства АЭС была сформулирована вполне корректно. Поставленная цель задала общий тонус и заставила искать нестандартные варианты решения проблем.

На старте этой работы в отрасли существовало три независимых проектных института по тематике ВВЭР: московский и петербургский двигали каждый свою версию проекта АЭС, нижегородский считался менее мощным и собственного проекта не имел. К моменту завершения программы внутреннюю конкуренцию фавориты проиграли вчистую и были отданы под управление НИАЭПа.

От конкуренции к единой команде
Внутренняя конкуренция - важная для атомной отрасли тема. В Советском Союзе состязание между предприятиями и трудовыми коллективами приветствовалось (соцсоревнование), Минсредмаш не был исключением.

К тому же дублирующие стратегические производства - к ним относились и обогатительные комбинаты - создавались специально, на случай войны. И сегодня в Росатоме внутренняя конкуренция - частое явление. Один из ярких ее примеров в новейшей истории - борьба за право стать центром консолидации гражданских активов атомной отрасли, которую вели ТВЭЛ и «Техснабэкспорт». Несмотря на привычную для отрасли информационную закрытость, отголоски этого противостояния нашли отражение в СМИ, а мы реконструировали события по архивам публикаций.

Поначалу разделение обязанностей между двумя компаниями было довольно четким: «Техснабэкспорт» продавал обогащенный уран и услуги по его обогащению за рубеж (то есть был торговой компанией и торговым агентом правительства по исполнению контракта ВОУ-НОУ), а добычей урана внутри РФ и изготовлением из него ядерного топлива занимался ТВЭЛ, объединявший соответствующие предприятия.

Но у «Техснабэкспорта» по мере роста коммерческого экспорта ОУП появились новые амбиции: компания стала рассматривать себя не только как торгового агента, но и как производственную структуру. В 2004 году TENEX приобрел долю ТВЭЛа в российско-казахстанском СП «Заречное», в 2005 году он получил крупный пакет акций Ковровского механического завода, выпускавшего центрифуги для обогащения урана, и запустил проект «Русская центрифуга».

Проще говоря, «Техснабэкспорт» вторгся в традиционную вотчину ТВЭЛа, который на тот момент владел, в числе прочего, «Хиагдой», ППГХО и «Далуром». Высшей точкой конкуренции стало лоббирование «Техснабэкспортом» разделения ТВЭЛа с передачей ему активов топливной компании.

Естественно, когда в 2006 году началось обсуждение консолидации активов атомной промышленности в единый холдинг «Атомпром» с полным циклом производства атомного топлива и оборудования, обе компании претендовали на то, чтобы стать ее центром.

Однако в итоге появился третий вариант, который и был воплощен в жизнь. В отношении сегмента добычи урана было принято поистине соломоново решение: в 2006 году Росатом объявил о создании Урановой горнорудной компании (прообраз горнорудного дивизиона, сформированного позже на базе «Атомредметзолота», которое позже, в свою очередь, выделило месторождения за рубежом в Uranium One Holding). Специализации ТВЭЛа и «Техснабэкспорта» были четко разделены и зафиксированы.

А роль центра консолидации не досталась никому: обе компании стали «дочками» вновь созданного холдинга «Атомэнергопром». Справедливости ради, сегодня никто не выглядит проигравшим. „Техснабэкспорту" поручено продвигать на мировом рынке крайне важную для Росатому тему – бекэнд. А ТВЭЛ, собрав всю производственную цепочку по топливу, стал ярким примером системной работы над эффективностью.

Конкурировали между собой предприятия и за рубежом - за контракты в валюте. В 1990-х годах предприятия, ранее жившие в условиях плановой экономики, были отправлены в свободное плавание «на заработки», вступил в действие принцип «каждый сам за себя». К каким последствиям приводила такая несогласованная политика, можно судить по ситуации на рынке изотопов.

После того как в 1996 году российское правительство ослабило контроль над экспортом изотопов, из России хлынул такой поток этой продукции, что цены на некоторые популярные изотопы упали на мировом рынке вдвое. Тем не менее конкуренция между основными российскими производителями изотопов на международном рынке - НИФХИ им. Л. Я. Карпова, ЭХЗ, НИИАРом - продолжалась до тех пор, пока в 2009 году Росатом не решил консолидировать продажи в одном предприятии - «В/О Изотоп».

Кстати, подобные решения были приняты впоследствии и в отношении всех предприятий атомной отрасли, а не только работающих в одном сегменте. Если раньше, к примеру, каждое предприятие договаривалось о поставке своей продукции зарубежному заказчику самостоятельно, то теперь появился такой термин, как «интегрированное предложение Росатома», которое включает в себя максимально возможный спектр услуг по цепочке ЯТЦ и даже дополнительные услуги, например, обучение персонала или формирование нормативной базы.

Оценки экономической эффективности такого шага не приводились, поэтому трудно сказать, сколько выиграл в деньгах Росатом от реализации единой политики; но эксперты сходятся в том, что наличие интегрированного предложения - конкурентное преимущество госкорпорации по отношению к другим крупным мировым игрокам. А слоган «единая команда» был включен в число шести корпоративных ценностей Росатома.

Реформа
План реформирования атомной отрасли был впервые публично представлен в феврале 2006 года. Он предполагал создание на базе государственных активов индустрии крупного вертикально-интегрированного холдинга, способного успешно конкурировать с транснациональными атомными корпорациями на внутреннем и внешнем рынках. Рабочим названием холдинга стало «Атомпром» (другой вариант - «Росатомпром», а впоследствии «Атомэнергопром»).

Нормативную базу для преобразований разработали и приняли по ускоренной программе. В марте 2006 года рабочая группа при Росатоме представила законопроект, а 8 июня Владимир Путин подписал предложенную программу развития атомной отрасли, частью которой была реструктуризация. В программе описывалось состояние хозяйства, которое досталось С. Кириенко: недофинансирование, преобладание доходов от экспорта (40–60% от оборотного капитала и 90–95% от прибыли). Стагнация, как указывали авторы документа, грозила тем, что к 2020 году доля электроэнергии, вырабатываемой российскими АЭС, снизится с 14–15% до 6–9%, а к 2030 году - до 2–3%, и это будет означать фактическую смерть отрасли.

Дабы избежать такой перспективы, был намечен переход к «расширенному воспроизводству» в ядерной энергетике. Программа стоимостью $60 млрд предусматривала увеличение доли электроэнергии, вырабатываемой АЭС, до 23–25% к 2030 году. Чтобы выполнить этот амбициозный план, Росатом задумал объединить предприятия атомного машиностроения (подробнее об истории развития этого сегмента читайте на с. 34).

Реструктуризацию отрасли планировалось провести в несколько этапов. Для начала решили акционировать атомные ФГУПы - одним из крупнейших был концерн «Росэнергоатом» - и сформировать на их основе вертикально-интегрированные холдинги по видам деятельности. Затем доли государства в этих компаниях планировалось передать в уставный капитал госкомпании «Росатомпром», которая должна была объединить весь технологический цикл гражданской атомной энергетики - от добычи урана до утилизации отходов, включая машиностроение, проектные и строительные организации - все в логике Минсредмаша СССР. Позже появилась идея сделать новую структуру единой, без субхолдингов, но от нее отказались.

Площадка строительства АЭС «Аккую»

В 2007 году план реформы изменился. Федеральное агентство было решено преобразовать в госкорпорацию - эта организационно-правовая форма была чрезвычайно популярна в то время. Юридически госкорпорация - вид некоммерческой организации, поэтому к ней неприменимы нормы о приватизации и банкротстве, ей нет нужды следовать обычным обязательным корпоративным процедурам, включая раскрытие информации, а от госучреждений и органов исполнительной власти она отличается более свободными правилами согласования решений.

С другой стороны, госкорпорация, будучи некоммерческой организацией, освобождена от уплаты дивидендов. В отличие от ОАО, в госкорпорацию можно было включить не только гражданские активы, но и оборонные. В результате в Росатом передали 100 % акций «Атомэнергопрома», а также целый ряд предприятий ядерно-оружейного комплекса, ядерно-радиационной безопасности, НИИ и КБ, относящиеся к фундаментальной науке.

В апреле 2007 года В. Путин подписал указ о создании «Атомэнергопрома». На первом этапе в его уставный капитал предполагалось внести госпакеты акций около 30 компаний, включая «Техснабэкспорт», ТВЭЛ и «Атомэнергомаш». Окончательно уставный капитал новой компании должен был быть сформирован к январю 2008 года, после акционирования 55 ФГУПов, находящихся под управлением Росатома, - их акциями и оплачивалась вторая эмиссия «Атомэнергопрома».

На этапе создания госкорпорации «Росатом» эта форма собственности казалась неоднозначным вариантом. Однако спустя годы государство признало опыт атомной промышленности удачным и даже рекомендовало его к использованию в космической отрасли.

Площадка строящейся Белорусской АЭС, апрель, 2016 года

Строй и инвестируй
Сразу после реформы возникла иллюзия, что теперь-то в отрасль удастся привлечь частных инвесторов. Но этого, по сути, не произошло.

Громко прозвучал поначалу проект строительства Балтийской АЭС. Росатом пошел на беспрецедентный шаг - пообещал отдать инвесторам, в том числе иностранным, до 49 % в капитале будущей атомной станции. Но вмешалась политика: Прибалтика заявила о желании отделиться от энергосистемы РФ, а внутри Калининградской области нет потребителей для крупной атомной станции. Строительство АЭС приостановили. Тем не менее поиск потребителей в соседних регионах продолжается.

Так что сбрасывать со счетов этот проект еще рано. Вероятность возобновления проекта создания инновационного реактора СВБР-100 со свинцово-висмутовым теплоносителем более туманна. Здесь даже был найден инвестор - компания «Базовый элемент» Олега Дерипаски. Создали проектную компанию «АКМЭ Инжиниринг», определили площадку - Димитровград, НИИАР. Однако в итоге проект приостановили из-за высокой стоимости.

Пусть инвесторы пока не рвутся в атомную отрасль России - Росатом сам стал инвестором проектов строительства АЭС за рубежом. И портфель зарубежных заказов - предмет особой гордости команды госкорпорации. Пожалуй, в 2016 году сложно найти в России другую компанию, столь успешно работающую на мировом рынке (заказы - порядка $110 млрд на ближайшие 10 лет).

Вряд ли все проекты, входящие в этот портфель, будут реализованы в обозримой перспективе. Вьетнам пока отказался от сооружения атомной станции, нет ясности с проектом в Бангладеш. Тем не менее стратегия «брать на рынке все, что можно взять», себя оправдывает. Потому что и без этих проектов работы у российских атомщиков так много, что это стало отдельным вызовом.

С точки зрения репутации настоящим вызовом для менеджеров Росатома стало строительство АЭС «Бушер» в Иране. Мало того, что сам проект чрезвычайно сложный с технической точки зрения: заказчик настоял на интеграции российского реактора в инфраструктуру, которая осталась от предыдущего подрядчика германской Kraftwerk Union. К этому добавились еще и политические сложности, связанные с иранской ядерной программой. Против Ирана тогда действовали обширные международные санкции. Запад пытался побудить Россию отказаться от достройки атомной станции.

Тем не менее проект был успешно завершен. Росатом не получил прямой прибыли от его реализации. Но заработал репутацию компании, которая доводит проекты до конца несмотря на препятствия. И сумел конвертировать ее в новые контракты, в том числе с Ираном.

Подписание договора о строительстве АЭС «Ханхикиви»

В будущем наиболее рисковым, пожалуй, выглядит для Росатома финский кейс - строительство АЭС «Ханхикиви». Этот проект станет для госкорпорации моментом истины. Сможет ли атомная отрасль России справиться со стройкой в столь сжатые сроки, со строгим регулятором в лице STUK и дамокловым мечом над головой в виде огромных штрафных санкций за срыв сроков - станет ясно совсем скоро: ввод в строй АЭС «Ханхикиви» намечен на 2024 год.

Не менее важен для репутации госкорпорации проект АЭС «Аккую» в Турции. Тендер на строительство первой турецкой атомной станции был объявлен весной 2008 года. Затем, после длительных переговоров с основным претендентом - российско-турецким консорциумом - тендер был отменен. Турция заключила соглашение с Росатомом. Проект реализуется по схеме BOO (строй-владей-эксплуатируй), то есть госкорпорация выступает в нем инвестором и станет собственником станции пропорционально своему вкладу.

Контракт предполагает фиксированную стоимость электроэнергии (именно об этой цифре велись самые серьезные споры с турецкой стороной), то есть гарантирует окупаемость. Даже российско-турецкий политический кризис 2015–2016 годов на проекте практически не отразился: судя по всему, обе стороны твердо намерены довести строительство АЭС «Аккую» до конца.

По мере роста зарубежного портфеля заказов и сокращения спроса внутри РФ Росатом переориентировался на глобальный рынок и провел в этой связи структурные преобразования. Появился целый ряд компаний, ориентированных на новые проекты за рубежом. Была создана сеть РМС. Удалось вывести на новый уровень сотрудничество с США. Правда, сегодня, с учетом общего характера взаимоотношений наших стран, этот эффект отчасти девальвирован. Тем не менее бизнес-контакты продолжаются.

И почти никто уже не вспоминает, что долгое время против российской атомной промышленности на американском рынке действовали антидемпинговые ограничения. У С. Кириенко получилось их отменить. Успешно был выполнен контракт ВОУ-НОУ. Подписано межправительственное соглашение о сотрудничестве в сфере мирного атома (так называемое «Соглашение 123»). Заключен целый пакет долгосрочных коммерческих контрактов на поставку обогащенного урана для нужд американских АЭС. Более того, несмотря на сложные отношения на уровне государств, Росатом договорился о лицензировании российского топлива «ТВС-Квадрат» в США.

Что дальше?
За скобками этого обзора остался еще целый ряд ярких моментов и тенденций. За последние десять лет случались у Росатома провалы и неудачи, но успехов и ярких побед все-таки было больше. При этом отрасли всегда удавалось удачно конвертировать свои достижения в различные меры господдержки.

Особый статус госкорпорации и предприятий ЯОК закреплен законом. Интересы отрасли всегда приоритетно учитывались в системе госзакупок и правилах энергорынка. Глава Росатома постоянный участник международных переговоров на уровне глав государств.

Когда С. Кириенко только появился в Росатоме, ему пришлось выслушать и прочитать в СМИ множество критических комментариев на свой счет. Осенью 2016 года стало известно, что он уходит в администрацию президента, - и практически те же люди стали вслух говорить о катастрофических последствиях для отрасли от потери такого выдающегося лидера. Пожалуй, этот факт лучше многих других говорит о достижениях управленческой команды.

За время руководства отраслью С. Кириенко сумел завоевать доверие экологов и прессы. Он на глазах зарубежных журналистов нырял в пруд-охладитель Калининской АЭС, чтобы доказать безопасность атомной энергетики, и жил в палатке вместе с участниками молодежного форума «Форсаж», подчеркивая важность этого мероприятия.

В последние годы Росатом всерьез взялся за экономику. Не то чтобы этому вопросу уделялось меньше внимания раньше - просто в определенный момент стало понятно, что без серьезных прорывов в части эффективности не выиграть в конкурентной борьбе на рынке.

Стратегическим приоритетом отрасли (одним из трех) были провозглашены сокращение стоимости конечной продукции и уменьшение сроков протекания процессов. За следующую «десятилетку» единая команда Росатома должна доказать свою способность не только быстро наращивать портфель заказов, но и успешно эти контракты выполнять.

Сила сильных. Город в скальных толщах. А как боролись с ручным трудом

Максим Калашников.

Сила сильных. Город в скальных толщах. "Архипелаг Китеж". Следы великой цивилизации - цитадель МинСредМаша.

Когда я складываю воедино разрозненные куски открывающейся картины, то поневоле всплывают в памяти эпизоды читанного в детстве фантастического романа. И кажется, будто ходишь среди руин взорванного на старте могучего звездолета. И пусть его остатки тронуты ржавчиной, пусть сквозь них уже пробиваются молодые деревца - все равно ты угадываешь его стремительные и величественные контуры, чувствуешь мощную пульсацию его двигателей, биение космических энергий его сердца-реактора. И уже твое сердце сжимается от совершенного над этим чудом варварства. Ты с ненавистью глядишь на мерзких дикарей, устроивших торжище среди мертвых дюз и вздымающихся к небу антенн, сделавших отхожее место в разбитой рубке управления, на распотрошенных останках электронного мозга.

Моя великая страна сейчас и есть такой взорванный на старте звездолет, который готовился взлетать еще во времена моей юности, в 1980-е...

Мы знаем еще одно средоточие силы - огромную корпорацию атомного Минсредмаша СССР. Давайте возьмем только одну ее частицу - подземный наукоград Красноярск-26, ныне переименованный в Железногорск. Посмотрим на него глазами моего знакомого журналиста Сергея Птичкина.

"...Эти небольшие населенные пункты являются не только центрами создания ядерного оружия, но и средоточиями высочайшего национального интеллекта, уникальных производственных мощностей и непревзойденных технологий. В своей совокупности они составляют одно из самых больших потаенных богатств России. Китеж-грады, истинное величие которых нам еще предстоит открыть.

Из всех "закрытых городов" Красноярск-26 выделяется уникальностью почти во всем. Порой кажется, что создали его не земляне, а инопланетяне...

Когда после Великой Отечественной в СССР полным ходом шли работы по созданию ядерного оружия.., возникла Идея. Именно с большой буквы, поскольку по сути своей та Идея была не менее грандиозной, чем весь атомный проект.

В Кремле посчитали, что американские "летающие крепости" все-таки достанут до Арзамаса и Урала и разбомбят атомные центры, расположенные на поверхности земли. Сталин решил упрятать военные заводы под землю, взяв за основу опыт военной Германии. "Сумрачный германский гений" умудрился разработать технологию сокрытия в скальных породах огромных заводов, баз подводных лодок, даже целых аэродромов люфтваффе.

Летом 1950 года недалеко от Красноярска в отрогах Саянских гор был вбит первый строительных колышек. ...Самая тяжелая работа выпала на долю заключенных, собранных в специальный лагерь "Гранитный". Однако, жизнь невольников сильно отличалась от гулаговского кошмара. Кормили вполне прилично, спецодежду давали хорошую, медицинское обслуживание было квалифицированным. За ударный труд поощряли снижением сроков, причем снижение было гибким, и зек, даже имевший срок в 25 лет, мог отработать его в четыре года... Если заключенный после освобождения оставался на строительстве и заключал договор, то судимость с него снималась и после окончания контракта от уезжал на родину абсолютно "чистым". В "Гранитном" были одни уголовники, политических не привлекали по режимным соображениям. И, как вспоминают ветераны объекта, уголовники трудились с таким энтузиазмом и давали такую выработку, которую не смогли в последующем перекрыть никакие бригады коммунистического труда...

Примечательно, что смерть Вождя и амнистия для уголовных элементов холодным летом 53-го сорвали намеченный срок введения секретного объекта. Первый оружейный реактор пустили в эксплуатацию только в 1958 году, хотя город построили в 1954 и тогда дали ему сразу два имени: Железногорск и Красноярск-26.

В скальном монолите Атаманского кряжа пробивались какие-то циклопические туннели и залы, в которых тут же начинался монтаж производственных мощностей ГХК - горно-химического комбината, нацеленного на выпуск оружейного плутония. Уровень секретности был таков, что самые всезнающие разведки мира - израильская, британская и американская - до последних лет понятия не имели о сути сокрытых в Горе тайн...

Какова общая длина и общий объем спрятанных в Атаманском кряже на глубине в несколько десятков и сотен метров дорог, цехов, реакторных залов и переходов, сказать трудно... Это в несколько раз превышает выработку Московского метрополитена...

Отдавать огромную подземную недвижимость только атомщикам было во всех отношениях нерационально, и в 1959 году в Железногорске основали филиал знаменитого ОКБ-1 Сергея Павловича Королева, пользовавшегося авторитетом в Кремле не меньшим, чем Игорь Васильевич Курчатов. В туннелях на большой глубине стали размещать особо тонкое ракетное производство, требующее полного исключения всех внешних возмущающих факторов. Не имеющее аналогов в мире, это ракетно-космическое производство под руководством Михаила Федоровича Решетнева выросло в передовое научно-производственное объединение прикладной механики (НПО ПМ), способное ныне решать задачи, непосильные больше никому в мире. Впрочем, посильные, но за гораздо более высокую цену. Неизмеримо более высокую при качестве продукции куда пониже.

После основания филиала ОКБ-1 в Железногорск хлынул поток специалистов высочайшей квалификации из культурных центров Союза - Москвы и Ленинграда. Интеллектуальный уровень горожан в начале 1960-х годов оказался... гораздо выше среднестатистического по стране. И с этим можно согласиться. Ракетно-ядерно-космический симбиоз создал в Красноярске-26 атмосферу, по сравнению с которой даже жизнь академического Арзамаса-16 казалась провинциальной..."

Здесь возник действительно волшебный Город Мастеров. Со своими всегда посещаемыми библиотеками, театром, творческими кружками. Эту особую жизнь подземограда создавало то, что "он оказался, в отличие от всех остальных, полностью автономным. Этакий атомный непотопляемый линкор, имеющий на борту все необходимое для полнокровной жизни. В Железногорске есть своя подземная АЭС, и проблем с дешевой электроэнергией не возникает.

За колючей проволокой сформировалась атмосфера какого-то райского спокойствия и полной свободы. Внутри охраняемой зоны люди не были ограничены ни в чем. И работали, и жили в свое удовольствие...

Перестройку в Железногорске встретили на "ура". Город и все его производства давно переварились в собственном соку. Требовался выход гигантской человеческой энергии, соизмеримой с ядерной. Специалисты ГХК и НПО ПМ готовы были предложить стране столько наработок... для разумной конверсии оборонного производства, что... Будь в середине восьмидесятых кремлевские "мудрецы" действительно по-государственному мудры, сегодня бы каждый гражданин СНГ носил в кармане российский спутниковый телефон, имел в кейсе аппарат глобальной электронной почты, а на территории ГХК перерабатывались бы мировые ядерные отходы, оплаченные миллиардами долларов. В выигрыше были бы все. Были бы..."

Железногорск обеими руками голосовал и за Ельцина. Тогда казалось, будто он способен расковать технологическую мощь русского военно-промышленного комплекса. Потом наступило горькое прозрение. Но нас интересуют те чудеса, которые железногорцы хотели дать Империи.

"...Когда я впервые попал в бригаду спецназначения, то сразу поинтересовался: как сможет связаться с Центром группа, выброшенная, например, в Великобританию? Было это во времена существования еще мощного Союза...

Меня заверили, что проблем не будет. Даже показали сов.секретную тогда радиостанцию. Подготовленная к отправке очень большая информация сначала накапливалась в ней, а потом сжатым до мгновения сигналом уходила в эфир. Запеленговать и расшифровать передачу считалось делом безнадежным...

"Шпионская радиостанция" дает уникальную возможность обеспечить надежной связью каждый дом. ...Парадокс и абсурдность ситуации в том, что Россия, опередив весь мир в важнейшей сфере телекоммуникационных услуг, пока не воспользовалась своим приоритетом.

Лет десять назад (писано в 1997) известная американская компания "Моторола" приступила к осуществлению гигантского проекта "Иридиум". Суть его в том, что планета должна быть окружена плотной сетью многоцелевых телекоммуникационных спутников, позволяющих обеспечивать компьютерную, телеграфную, телефонную и другие виды связи абонентам в любой точке земного шара. Система дорогая и очень сложная. Даже на богатом Западе не все гладко с инвестициями в столь глобальные предприятия...

Совершенно случайно я оказался рядом с кейсом-"дипломатом", навеявшим давние воспоминания о посещении разведподразделения ГРУ. Было это за многие тысячи километров от Москвы. Спросил, можно ли связаться со столицей? Без проблем, ответили мне и раскрыли "черный чемоданчик". Компьютерная клавиатура, большой экран на жидких кристаллах, миниатюрная антенна. "Набирайте любой текст, хоть целую статью, нажимайте на клавишу передачи, и вся ваша информация мгновенно окажется в памяти "Гонца". Через 20 минут спутник будет в зоне видимости Москвы и сбросит текст на абонента. Конфиденциальность гарантируем". Это звучало завораживающе и маловероятно, но так и вышло. Телеграмму в столице получили без малейших ошибок и очень четко распечатанную. По факсу было бы быстрее, но качество и, главное, секретность передачи остались бы под большим вопросом. Да, было от чего ощутить себя в Сибири резидентом...

Новая система гражданской спутниковой связи очень нужна сегодня всем гражданам России. Так и хочется призвать "Гонца" в каждый дом! Уже сейчас, при шести ретрансляционных спутниках, она позволяет работать в режиме электронной почты на всей территории России. Позволяет определять точку своих координат. Система очень демократична, доступна самым широким слоям населения. Она в десятки раз дешевле западных аналогов и уже сегодня может обеспечить самые необходимые житейские потребности.

Если же будут выведены на орбиты все 45 спутников, то Россия получит глобальную систему связи, дающую среди прочих следующие возможности: передача факсимильных сообщений, электронная почта, доступ в сеть Интернет... Любой гражданин России получил бы возможность послать письмо в любую точку Земли и через час получить ответ. В принципе, диалог на экране можно вести и в реальном масштабе времени. Отправляясь в дальнюю поездку, было бы полезно прихватить "шпионскую радиостанцию". Она всегда покажет местонахождение хозяина, даже в незнакомом районе, в случае чего подаст сигнал бедствия, опять же с выдачей точных координат..."

Вы представляете себе то, как могла бы развернуть такой проект железногорцев Империя-Сверхкорпорация, которую возглавлял бы наш Орден? Запустить 45 спутников не представляло никакого труда для богатой страны. А дальше - создавалась акционерная русская компания. Мы могли, пока не подготовлены свои кадры финансовых управляющих, поступить, как китайцы, - пригласить на хорошо оплачиваемую службу западных управляющих. Не отдавая Западу никаких пакетов акций. За несколько миллионов долларов Орден нанял бы приличную рекламную компанию. И у нас бы нашлись сотни тысяч покупателей чемоданчиков "Гонца" в Китае и Корее, Индии и Иране, в арабском мире и в Индонезии, на Филиппинах и в Таиланде. И пусть бы США не пустили на свой рынок нашего "Гонца" - у нас находились рынки сбыта в Латинской Америке, Европе и Австралии.

Получать через несколько лет миллиард долларов абонентской платы ежегодно было вполне реально. А за счет этого продавать в рассрочку такие аппараты и внутри страны. Ничего невыполнимого здесь не было!

Я знаю и о том, что железногорское НПО ПМ работало над геостационарными спутниками марки "Галс", с помощью которых можно обеспечивать даже цифровое телевещание.

Только спутники, а не примитивные услуги по их запускам, как ныне, могли принести Империи огромные деньги. Еще в 1995 вспыхнул скандал по поводу того, что чиновники ельцинского Минобороны продавали на мировом рынке спутниковые фотографии через американскую фирму-посредник "Эриал имеджес инкорпорейтед", беря с него 50 долларов за съемку одного квадратного километра поверхности. Тогда как настоящая цена - не менее сотни. Огромный спрос на снимки выказали власти штатов, округов и городов, лесопромышленники, экологические организации. Австралийцы, голландцы, малайзийцы, люди с Ближнего Востока - вот кто стал покупателями. Легко подсчитать, что съемка миллиона квадратных километров с помощью одного спутника давала русским сто миллионов долларов. Столько же, сколько продажа миллиона тонн нефти.

В том же Железногорске можно развернуть производство сверхчистого кремния - основы для производства электронных деталей. А это не только прорыв для нашей электронной индустрии, но и первостатейный экспортный товар! В сотни раз более выгодный, чем нефть. Не прекращая работать на оборону, Железногорск становился источником пополнения нашего богатства.

И это - всего лишь один закрытый город!

Нам знакомо мнение о том, что самая большая часть русского суперэтноса, великороссы, уже отгорели как народ. Что войны и горести века двадцатого выбили лучшую часть Ивановых, Петровых да Сидоровых, и нынешние великороссы (которых неправильно называют русскими) превратились в рыхлую толпу трусов, пропойц и безнадежных лодырей, вороватых, лживых и пассивных до мозга костей. Оттого, мол, наши города грязны и убоги, в отличие от аккуратных городов Запада.

В этом есть изрядная доля истины. Но только "архипелаг" закрытых городов - и не только атомных - в нашей стране, населенных братьями-славянами, показывал совсем иное. Чистые и светлые, они до всех этих "реформ" не знали пьянства и преступности. Здесь дети каждое лето уезжали к морю на отдых, здесь можно было не запирать двери, здесь царствовала высокая культура. И даже сейчас в этих городах можно увидеть немыслимую в Москве вещь - то, как хозяева коммерческих ларьков продают товары в долг. Под честное слово. Пожалуй, грады сии служили центрами притяжения самого здорового и работящего элемента. И именно такие грады-китежи могли стать точками складывания нового восточнославянского народа. Новых русских без кавычек. Именно этот "архипелаг Китеж" и должен был попасть под руку нашего Ордена.

Они становились бы не только средоточиями высокотехнологической экономики "Империи-Инкорпорейтед", но и колыбелями новой культуры. Такой непохожей ни на цивилизацию сегодняшней Россиянии, состоящей из алкоголиков, проституток, бандитов и грязных дельцов, ни на сонмище узкоспециализированных, примитивных биороботов Запада.

Города Минсредмаша-Минатома были, пожалуй, самыми яркими свидетельствами этого чуда. Красноярск-45, помимо обогащения урана и производства ракет для подлодок, делает и спутники разведки. А вот атомоград Навои в Узбекистане, в песках Кызылкумов, который начали строить в 1952, в шифрованной переписке имперских времен именовавшийся как "Среднеазиатский оазис". Здесь не только обогащают уран из руд Учкудука, но и добывают золото, редкие металлы. Как писала недавно газета "Правда", здесь свершилась настоящая технологическая революция. Шахтные стволы пробивались турбинно-реактивным методом. Обогащение руды велось самым малозатратным и чистым способом - извлечением урана из пульпы гравитационно-сорбционным способом с применением ионообменных смол. Это позволило комбинату выжить даже после гибели СССР. Комиссия Международной комиссии по атомной энергии (МАГАТЭ) в 1996 году, придирчиво обследовав здесь все, пришла к выводу об исключительной экологической чистоте производства.

"Сегодня в обжитом, уютном Зарафшане 70 тысяч жителей. Проектировали его архитекторы из Ленинграда, Новосибирска и Ташкента. И там, где был безжизненный, унылый, печальный ландшафт пустыни, возник зеленый благоустроенный город... Во чреве горы Муртунау - а кратер углубился на 400 метров - нет никаких самородков. Напротив, руды здесь бедноватые, забалансовые. Но не было в бывшем Союзе золота дешевле и удачливее зарафшанского.

Сколько золота добывают в Кызылкумах? Как и в советские времена, цифра не разглашается. Известно лишь одно: все золото до грамма у НГМК покупает узбекская казна по твердой цене, близкой к мировой. И все оно идет на пополнение золотого запаса республики. Золото Узбекистана не лежит в казне под спудом. Часть его депонируется в швейцарских банках в виде неприкосновенного залога, под которые республика получает инвестиционные кредиты по выгодной ставке процента..." - писала "Правда", отмечая: с 1992 года добыча золота здесь выросла в 1,4 раза.

Но ведь то же самое могла сделать и Империя.

Похожий на Навои Чкаловск построили в Таджикистане. Кроме урана и золота тут еще научились делать отменные искусственные алмазы.

А вот Обнинск в Калужской области, родина первой в мире атомной электростанции - еще сталинской, пущенной в 1954. Наукоград Божьей милостью, где и сейчас люди еще пытаются создать экологически чистую энергетику, являют миру новые полимерные и конструкционные материалы. Как писала недавно "Независимая газета", в Обнинске работает отличный творческий коллектив. Например, Л. Федоров в нем изобрел метод сварки, которая соединяет проволоку или листы металла в доли микрона безо всякого шва. Д.Тютюников изобрел гель, который очищает от радиационного загрязнения любые поверхности. Другой его гель очищает от ржавчины и окисления любой металл. "За этой химией приезжают за тридевять земель, а вот наладить в родном отечестве серийный выпуск изобретений - до этого руки министерских мутантов не доходят.

Дай дорогу гелям Тютюникова - и отпадет часть забот по Чернобыльской АЭС, избегнут "ржавой участи" сотни тысяч автомобилей, сотни кораблей, нефтепроводы. Сварка Федорова сбережет стране доллары, которые сейчас идут на приобретение технологий, отстающих от федоровской на порядок. Но при этом руководящие мутанты лишатся прибыли - потока долларов..."

Здесь работает Медицинский радиологический научный центр во главе с Юрием Мардынским, где внедряется метод лечения раковых заболеваний с помощью рентгеновской "линзы Кумахова", о которой я уж столько рассказал еще в "Сломанном мече...". Фокусируя рентгеновское излучение в точке, дешевая по сравнению с западной аппаратура позволяет "взрывать" раковые клетки, нанося минимальный вред здоровью пациента. Это никак не сравнить с варварской химиотерапией, которую до сих пор применяют даже на богатом Западе, где больного поневоле облучают всего, пичкая химикатами. Так, что он мучается страшными болями и лишается волос от лучевой болезни.

А Мардынский говорил мне: чудо-линзу можно будет применять и для операций на глазе. И только эта медицина могла сделать Обнинск поистине Меккой для десятков тысяч страждущих со всего света.

А подмосковная Электросталь, ныне доведенная до убожества? Еще недавно здесь работал комбинат с семью новейшими дуговыми печами, делавший отличную сталь, из которой собирали корпус воздушно-космического корабля "Буран". Здесь после 1980 года, когда Запад объявил нам экономическую блокаду после ввода русских частей в Афганистан и прекратил поставки качественных труб - именно здесь освоили производство своих, ничем не хуже. Металл Электростали шел на нужды атомной индустрии.

Здесь работал "Химпром", делавший лучшие в мире противогазные фильтры, спасающие даже от бактериологического оружия.

И что же сейчас? "Ведь нам не дают работать даже по законам рынка. Наш машиностроительный завод вынудили расторгнуть контракт эмиссары Международного валютного фонда. Дело в том, что мы выгодно торговали с Финляндией и Австрией. В результате упали чьи-то акции на Лондонской бирже металлов, и вот сразу же последовали санкции МВФ..." ("Завтра", No.48, 1996 г.)

Да ведаем ли мы до сих пор, какая мощь, какая необузданная сила скрывалась в этих городах мастеров? В какие дали необозримые могла нас вынести та русская, имперская сила?

Я знаю одно: корпорация Минсредмаша-Минатома, пусть и не свободная от множества недостатков, напоминала вот-вот готовое прорасти зерно, чей росток ломает камень. И если уж что и должно было украсить корону нашей Империи, стать жемчужиной в ее россыпи корпораций - так это именно атомная промышленность. Минсредмаш изначально, со сталинских времен создавали как ядро будущей суперцивилизации, объединив в одних стенах самую высокую науку, атомную энергетику, производство стратегического оружия и сложной техники. Как замкнутую, самостоятельную корпорацию. Сам Бог велит включить ее в наш Орден. И если этого не додумались сделать "ленивые короли" Советской России, то обязательно свершат сие новые вожди возрождаемой Державы.

Так что же скрывалось за непроницаемой оболочкой секретности в ядерной цитадели, что вызревало в ее градах-китежах?

Новейшие энергетические установки - безопасные реакторы типа ВВЭР-500, ВВЭР-1000, ВПБЭР-600, УВЭР-1200, МКР-800. Перспективные реакторы на быстрых нейтронах БН-600М, сверхэкономичные, способные работать на оружейном плутонии. Или модульные БНМ-170, из которых можно "набирать" станции любой мощности, заливая страну дешевым светом и теплом. Без дымящих труб, без кислотных дождей, без удушения собственного народа ценами и ядовитыми выбросами. Без калечения тайги и тундры ради разработки нефти или газа.

Но нет - захватившие власть нефтегазовые магнаты продолжают жечь в топках драгоценнейшее минеральное сырье, выставляя за это огромные денежные счета всему народу. Сохраняя энергетику позавчерашнего дня.

Экспорт ядерной энергетики сулил русским захватывающие перспективы. С 2025 года в мире начнутся большие проблемы из-за исчерпания нефтяных ресурсов. Примерно на полвека после этого атомные энергостанции будут пользоваться огромным спросом. Он начался уже в 1990-е, когда Иран, например, испытывая нужду в твердой валюте, решил сократить потребление нефти у себя внутри и сделал ставку на АЭС. Точно так же поступила и Индия, у которой своего горючего сырья слишком мало. Все больше надежд на ядерную энергетику возлагает Латинская Америка. Смотрите - на всем этом могли заработать мы, предлагая свои АЭС дешевле, чем Запад, на долгие годы привязывая их покупателей к себе.

Посмотрите: неподалеку от Самары расположен закрытый Димитровград, который и поныне служит местом паломничества атомщиков всего мира. Здесь расположен НИИАР - институт атомных реакторов. Здесь разработали революционный способ хранения ядерных отходов - в сухом виде, за который двумя руками схватились японцы. Ведь объем отходов атомной энергетики снижается почти в сто раз!

Здесь же разработали и уникальный способ зарядки реакторов АЭС. Традиционно в них загружают трубчатые циркониевые ТВЭЛы - тепловыделяющие элементы, в которых столбиком загружены урановые таблетки. При этом топливо в таких ТВЭЛах выгорает всего на 10 процентов даже на западных энергостанциях. После этого недогоревшее топливо надо вынимать из реактора, долго хранить, а потом перерабатывать для повторного использования. Все это позволяет намного сократить издержки производства в атомной энергетике (журнал "Итоги", 1 апреля 1997 г.). В НИИАРе с помощью русской вибротехнологии придумали делать крестообразные ТВЭЛы, отчего их теплооотдача вырастает, а топливо в них выгорает с первого использования на 30 процентов.

Ельцинский режим не может использовать эти заманчивые возможности в полную силу. Он боится окриков США, когда речь идет об Иране или Индии. Он не может кредитовать стройки - потому что деньги страны разворованы его присными, "чужими". Но Империя и ее Орден действовали бы стократ смелее и последовательнее. И если Бог даст нам победить, так будет действовать наш будущий Орден!

Именно мы, русские, сумели обойти весь мир, создавая с 1961 года космические ядерные установки - реактивные ядерные двигатели и бортовые электростанции космических аппаратов. Я расскажу о них позже. Пока же ограничусь тем, что такая техника открывала дорогу к постройке межпланетных кораблей, к устройству орбитальных станций-заводов, к освоению богатств Луны. И даже к развертыванию мощных военных спутников, которые обеспечивали русским возможность применять высокоточное оружие в любом месте планеты и засекать в океане даже самые скрытные подлодки врага.

Еще одна гордость русских атомщиков - САУ, силовые атомные установки для кораблей. Они сподобились сделать самые малогабаритные и экономичные машины в мире, работающие на перегретом паре. И можно ставить их на мирные контейнеровозы, дав стране флот будущего, сэкономив реки мазута, миллионы тонн нефти. Запад все еще отстает от нас в деле САУ. За всю историю он построил всего три мирных атомохода. Мы тут - монополисты мирового масштаба.

Опережая в этом деле всех, мы в Империи вплотную подошли к созданию плавучих, подвижных АЭС. Способных насытить дешевой энергией северные и дальневосточные земли страны. Основой их должны были послужить САУ наших ледоколов мощностью в 80 мегаватт. Только Балтийский судостроительный завод мог строить их по 2-3 штуки в год.

А помимо этого атомщики наши в последние годы СССР готовились начать производство малых электрохимических генераторов мощностью от 10 до 100 киловатт, которые могли обеспечить надежное снабжение током, теплом и горячей водой целых поселков, разбросанных на необозримых просторах Северной Евразии. "Сердцем" таких мини-станций становились тепловыделяющие элементы из распадающихся металлов, способные десятками лет давать тепло без перезарядки, превращая его прямо в электричество - за счет эффекта термопар, без всяких котлов и турбин. Эта техника, созданная для орбитальных аппаратов и межпланетных станций, должна была послужить народам нашей страны и на земле.

Что они давали нам? Каждый год наша страна вынуждена тратить сумасшедшие деньги ради того, чтобы за короткую летнюю навигацию забросить нефтяное топливо, продовольствие и массу товаров на Север и Дальний Восток. Так уж устроена наша страна: ее главные природные богатства охраняются суровыми зимами, огромными расстояниями, бескрайними просторами безлюдной земли. И чтобы добывать золото Колымы и рыбные сокровища Камчатки с Курилами, чтобы рубить лес и добывать никель Норильска, разрабатывать якутско-архангельские алмазы или газ Таймыра, нам год за годом приходится вести настоящую битву - северный завоз.

Атомные чудеса способны уменьшить эти жертвы. Уже не надо будет возить миллионы тонн органического топлива в труднодоступные места - его заменят термоэмиссионные системы и плавучие АЭС. И добыча несметных богатств холодных земель принесет русским новую силу, даст заработки сотням тысяч людей.

Минсредмаш работал на будущее даже своей высокой наукой. Здесь мы были мировыми законодателями мод. Город ученых Протвино в ста километрах к юго-западу от Москвы славился Институтом высоких энергий. Уже в пору правления Горбачева в нем началось сооружение подземного 23-километрового кольца-ускорителя частиц. Расчленение Империи остановит его. Но что давал нам этот ускоритель?

Программа работ по физике высоких энергий уже сулила целую гамму супертехнологий. Например, сверхпроводимости, создания быстродействующих русских компьютеров. Облучение страшных долгоживущих ядерных отходов АЭС интенсивными потоками нейтронов могло превращать "фонящие" тысячи лет радиоактивные шлаки в быстрораспадающиеся. Мы могли не отравлять планету жуткими могильниками.

Физика высоких энергий позволяет создать абсолютно невзрывоопасные АЭС, в коих процесс деления ядер подконтролен человеку от начала и до конца, где реакторы не могут пойти вразнос. Ибо деление ядер в них управляется пучком частиц из ускорителя.

Был создан проект быстрого освоения термоядерной энергии - план башнеобразной станции с толстенными стенами из фортфикационного бетона и стали, внутри которой раз в 45 минут взрывались небольшие ядерные бомбы. Энергия их взрывов может передаваться потокам жидкого натрия, циркулирующего внутри башни, и этот натрий потом отдавал тепло во второй - водяной - контур, который, в свою очередь, приводил в движение мощные электрогенераторы.

Но что еще ждало нас в имперском будущем! Возьмем еще один "град-китеж", нынешний Саров, а прежде - Арзамас-16 в Нижегородской области. Здесь, у холма на слиянии речек Сарова и Статиса, в 1950 развернули ВНИИЭФ - институт экспериментальной физики. Мировой центр ядерной науки. Здесь еще в начале 1970-х группа физиков под руководством Воинова и Синянского открыли эффект превращения кинетической энергии разлетающихся при делении урана осколков в лазерное излучение. Позже нашим удалось добиться впечатляющих результатов на БИГРе - большом графитовом реакторе. Оказалось, что принципиально можно строить атомные станции, в которых энергия распада ядра преобразуется прямо в световое излучение. Русская экспериментальная установка стала прообразом автономной световой станции, гораздо более современной и эффективной, нежели нынешние АЭС. Ведь они работают по принципу паровоза, сначала превращая воду в пар и посылая его крутить турбины генераторов. А здесь свет бесконтактно с радиоактивностью можно посылать прямо потребителям-обладателям высокотехнологичной техники. И одновременно появлялась возможность создания боевых лазеров с ядерной накачкой - оружия уже космических войн! Ведь наши разработали и проект небольшого ядерно-термоядерного светового реактора, способного работать на орбитальных аппаратах.

А еще во ВНИИЭФ куется и оружие. Именно здесь создают самые современные ядерные заряды. Именно тут разрабатывают мини- и микроядерные боеголовки. Да только ли их? ВНИИЭФ ведет огромную работу по совершенствованию обычных зарядов. Его физики разработали то, чему нет никаких аналогов в мире, - заряды, которые взрывом своим сжимают и выбрасывают в нужном направлении металлическое ядро, летящее со скоростью в несколько км/сек. Пробивается любая броня, даже самая хитрая - с навесной динамической защитой, слоеная, с прокладками из керамики и обедненного урана. Это - смерть любому танку или кораблю, это - превращение обычного гранатомета в неотразимое оружие.

Но это - и заряды для акустических наземных мин, которые смогут сбивать ядрами низколетящие самолеты, вертолеты и крылатые ракеты. (О мине "Темп-2" мы уже рассказали.)

Во ВНИИЭФ помогали делать снаряды, крушащие полутораметровую броню. Боеголовки зенитных ракет, которые поражают врага направленным снопом осколков при взрыве. Боеголовки противокорабельных ракет "москит" комбинированного действия, которые не только пробивают борта кораблей, но и уничтожают все внутри них объемным взрывом.

При этом ельцинские чиновники гордятся тем, что зарплата научных сотрудников ВНИИЭФ - 200 долларов. Жалкие гроши, за которые негр в Америке и посуду мыть не пойдет...

В последние перед 1991 годы на предприятиях нашего атомного концерна велась масса работ, сулившая Империи невиданный рывок. Создавалась отрасль микроэлектроники, которая выводила нас на мировой рынок. Появлялись производства архивыгодных на мировом рынке материалов - редкоземельных металлов и промышленных алмазов. Металлов и сплавов особой чистоты - скандия, осмия, вольфрама и молибдена. Технической керамики. Искусственных изумрудов. Озонобезопасных фреонов для аэрозолей и холодильной техники. Ионообменных смол - прекрасных катализаторов для резкого увеличения производства в нефтехимии, для которого не надо было наращивать добычу нефти. Химических источников электричества.

Нам есть, чем гордиться. По части технологии обогащения урана русские обогнали весь мир. Если на Западе пользуются диффузной, то наши - центробежной, отделяя драгоценный металл от примесей в быстро крутящихся центрифугах. Оттого мы тратим на обогащение урана в 30 раз меньше энергии, чем янки.

Под стать технологиям и качество инженерного корпуса, отменность людей. Например, когда Горбачев в 1989 распорядился прекратить выработку оружейного урана на Уральском электрохимическом комбинате, там довольно быстро смогли освоить выпуск полезных товаров. Например, аппаратов "искусственная почка", никель-кадмиевых аккумуляторов, способных работать в стужу и жару, кислородно-водородных генераторов электричества для космокораблей. Тут научились делать даже микроаккумуляторы марки "АА", превосходящие по качеству "варту" и "энерджайзер". Более долговечные, с неподверженной коррозии сердцевиной из никелевой ленты. Только все это оказалось ненужным "обновляемой России".

Если бы Империя не погибла от рук всякой сволочи, то мы с вами могли стать свидетелями нового экономического чуда. При Горбачеве несколько лет ушло на конверсию оборонной индустрии - на фоне пустых магазинных прилавков. И вот, когда Минсредмаш был, наконец, готов выбросить на рынок плоды своих мирных усилий, Империю убили, а потом уничтожили всякую возможность для отечественного производства "ядерным ударом" гайдаровских либерализаций, задавили дорогими кредитами банков и самыми тяжелыми в мире налогами. Мы просто не успели увидеть того, что было готово к 1992 году.

А ведь атомщики наши смогли подготовить к выпуску набор современнейшей медицинской техники. Гамма-терапевтических и радионуклидных препаратов. Рентгеновских и резонансных томографов - тех, что позволяют получать снимки-"срезы" человеческого тела в поперечном сечении. То есть, техники, которая раньше ввозилась с Запада только для "номенклатурных" клиник 4-го управления. Помню, как два года назад моей матушке понадобилась томография. Ее делали на импортном аппарате, по блату. А ведь мы могли иметь много таких машин - и своего производства!

Минсредмаш сладил прекрасную офтальмологическую аппаратуру и оптику для очков, технику для лечения рака и язв, аппараты "искусственная почка", из-за нехватки которых в СССР умирали тысячи людей. Умирают от этого наши люди и до сих пор.

Когда изучаешь список того, что готовился делать наш ядерный концерн, и того, что было убито ельцинизмом в колыбели, тебя охватывает какая-то смесь чувств. Горечи и - гордости. Ведь все это делали не в Японии или Калифорнии, не в "Мицубиси" или "Дженерал Электрик", а в Минсредмаше, среди родных берез и речек. Делали не джоны и не камимуры, а русские Ваня с Петей. И должно было стоять на тех чудесах не "мэйд ин...", а "сделано в СССР". И если бы во главе страны стоял сильный да умный Вождь, то на месте Минсредмаша могла закипеть бурная деловая жизнь, и в его закрытых городах заработали бы сотни различных фирм, но не торговцев водкой и турецкими тряпками, а производительных.

Строились заводы по выпуску кварцевого оптического волокна и оптического кабеля, лазерных приемо-передатчиков. Держава должна была получить свою, русскую волоконно-оптическую широкополосно-лазерную связь, свободную от помех и надрывного крика в телефонную трубку. Для села Минсредмаш делал 425 типов установок по переработке молока. Расчеты показывали: эта техника позволит в полтора-два раза увеличить производительность труда в нашем животноводстве, завалить страну сыром и маслом, йогуртами и кефирами своего производства.

Вспоминаю сентябрь 1991 года. Тогда бежавший за кордон предприниматель Артем Тарасов прислал Ельцину устное послание на магнитофонной кассете на тему того, что делать с распадающейся страной. Я слышал эту кассету одним из первых. Тарасов говорил - страна понесла тяжелое поражение в Третьей мировой войне. Но не все потеряно. Мол, русские - очень квалифицированные и образованные работники, и они могут производить отличные товары. Даже те, которых нет на Западе. При этом у нас - дешевые (тогда еще) энергоресурсы, низкие по сравнению с западными внутренние цены. Ельцин должен использовать это. Пусть доллар стоит много рублей, пусть ввозить товары в Россию из-за границы будет невыгодно. Зато сюда придет зарубежный капитал - чтобы на месте делать рубашки и видеомагнитофоны, автомобили и бытовую технику. Зато наша промышленность сама станет делать многое.

Этот еврей был действительно умен. И на примере Минсредмаша это видно очень хорошо. Ельцин выбрал другой путь: повышать цены и все покупать за рубежом, ни черта не производя в России. Он начал воплощать план Запада по выведению из русских нации тупиц, от которых требуется только одно: ничего не делать, спиваться и только покупать, покупать, покупать - все чужое. Выпуская для этого нефтяную "черную кровь" из родной земли, щедро выкидывая на Запад лучшие умы. С эрой "демократии" пришли скоты, которые были просто уверены - ничего хорошего русские сделать не в силах.

Но я знаю точно: в недрах позднего СССР, под привычной нам оболочкой из грязных корпусов фабрик с пыльными выбитыми стеклами, вызревала совершенно новая промышленность. Индустрия будущего, начавшая расти, словно кристалл в густом соляном растворе.

Посмотрите только на то, что удалось сделать даже при ельцинском развале! Саровский ВНИИЭФ смог разработать прекрасные взрывные технологии для нефтедобычи, геологоразведки, строительства. Сумел построить завод по выпуску искусственных хрусталиков глаза из лейкосапфира...

Мне могут сказать: да ведь все эти вещи были очень дорогими. Разве могли наши крестьяне, например, покупать новейшие установки по переработке молока? Разве по карману были бы нашим больницам образцы минсредмашевской медицинской техники?

Можно продолжить эту критику. То же самое можно сказать и о другой технике, которую делали оборонные предприятия вообще всех отраслей, а не только Минсредмаш. Мол, наши граждане и при СССР-то получали в среднем 200 с лишним рублей, и хотя это тогда равнялось (со всеми социальными благами) нынешним 500-долларовым зарплатам, все равно этого было слишком мало, чтобы русские имели мобильные телефоны от "оборонки" и чемоданчики от "Гонца". Да и директорам наших гражданских предприятий подчас было дешевле нанять четырех рабочих, нежели покупать одного робота-сварщика.

И на это у нас было оружие, называемое модным ныне словечком "лизинг". Суть сего механизма в том, что есть компания, которая оптом закупает у заводов-изготовителей дорогую технику, а потом сдает ее другим предприятиям в долгосрочную аренду-лизинг. Скажем, не хватает денег у авиапредприятия на новый самолет - его можно взять в лизинг и постепенно выкупить, используя ежегодные амортизационные отчисления и прибыль. И точно так же в лизинг можно брать сложные рыболовецкие и грузовые корабли, аппаратуру связи, медицинскую технику, тракторы, установки по переработке молока и мяса - да вообще все, что угодно.

В нашей схеме Империи-Суперкорпорации, ведомой Орденом, надо было создать несколько подконтрольных Ордену лизинговых компаний, вовлекая в них и сбережения граждан под хороший процент, и казенные деньги, и доходы от экспорта, и пуская, когда надо, печатный станок. Да-да, прибегая и к этому средству. Ведь, например, печатный станок пускают и в ельцинской Россиянии, да вот только деньги от этого, вместо того, чтобы литься в производство и оживлять его, идут в руки коммерческих банков, которые производства боятся.

Чисто технически ничего непреодолимого тут нет. Можно давать оборудование в лизинг под залог и личную ответственность арендатора. А стимулировать все это - введением платы за вредные для здоровья рабочие места, казнями и карами за нецелевое использование амортизационных отчислений, грозящих лично директорам предприятий. Тогда и новую технику покупать будут, и роботов вместо людей на опасные производства ставить. Нет ничего несбыточного - были бы только воля, разум и своя, национальная власть.

Средства на то, чтобы взять атомную промышленность и закрытые города в состав имперского Ордена и профинансировать создание новой русской техноцивилизации у нас были. Они у нас есть и сейчас, только надо их умеючи достать. Например, провести операции по аресту нескольких сотен фигур правящей ныне в России воровской группировки и "выжать" из них "добровольный перевод" награбленных денег с их секретных счетов на наши счета. Одновременно конфисковав все их имущество. Для этого не обязательно подвергать их пыткам. Есть тьма средств...

Есть и другой вариант. Начать громкие уголовные процессы против тех, кто бежал за границу с награбленным, заявив Западу: либо ты выдаешь нам этих мерзавцев, и мы выжимаем из них награбленное сами. Либо - мы полностью отказываемся от выплаты внешних долгов по твоим кредитам. При этом мы сэкономим миллиарды долларов, которые сможем вложить в технологии будущего и перспективные проекты, которые позволят России разбогатеть. Можно пойти и на другой вариант: эти отбросы крупно задолжали России, а Россия - Западу. Так мы уступаем их долги Западу. Берите их деньги себе. В этом случае мы тоже сбрасываем кабалу долгов, высвобождая деньги на настоящее возрождение Великой Руси, на строительство новой Империи - Сверхкорпорации.

Так что не смешите нас утверждениями о том, будто у русских не хватало и не хватает денег на свою атомную индустрию. Дело - за самими русскими.

Николай Павлович Волошин
РФЯЦ-ВНИИТФ, помощник директора

Об истории и руководителях атомной отрасли

(Выдержки из книги)

В памятный 1945-й родилась Атомная отрасль СССР-России и это глубоко символично: созданная в год Великой Победы она и поныне совершает свой победоносный путь в будущее.

Кроме великих ученых над атомным проектом работали организаторы науки и производства, конструктора, инженеры, рабочие и служащие, беззаветно преданные делу, которому они посвятили свою жизнь.

Среди них 10 трижды и 11 дважды Героев Социалистического Труда, 32 Героя Советского Союза, 8 Героев России и 263 Героя Социалистического Труда. Награжденных орденами и медалями СССР и России, а также удостоенных высоких лауреатских и почетных государственных званий — десятки тысяч человек.

Cведения о руководителях отрасли с начала её создания и до нынешних дней.

ХРОНОЛОГИЯ руководства отраслью

Курчатов Игорь Васильевич (1903-1960 гг.)	Научный руководитель отрасли (директор ЛИПАН СССР, директор ИАЭ)	фев. 1943 г. — фев. 1960 г.
Берия Лаврентий Павлович (1889-1953 гг.)	Председатель Спецкомитета при ГКО СССР	авг. 1945 г. — июн. 1953 г.
Ванников Борис Львович (1897-1962 гг.)	Начальник Первого Главного управления (ПГУ) при СНК СССР (СМ СССР)	сен. 1945 г. — мар. 1953 г.
Завенягин Авраамий Павлович (1902-1956 гг.)	Начальник ПГУ при СМ СССР	мар. 1953 г. — июн. 1953 г.
Малышев Вячеслав Александрович (1902-1957 гг.)	Министр среднего машиностроения СССР, заместитель Председателя СМ СССР (с апреля 1954 г.)	июн. 1953 г. — фев. 1955 г.
Завенягин Авраамий Павлович	Заместитель Председателя СМ СССР и	фев. 1955 г. — дек. 1956 г.
Ванников Борис Львович	И. о. министра среднего машиностроения СССР	янв. 1957 г. — апр. 1957 г.
Первухин Михаил Георгиевич (1904-1978 гг.)	Первый заместитель Председателя СМ СССР и министр среднего машиностроения СССР	апр. 1957 г. — июл. 1957 г.
Славский Ефим Павлович (1898-1991 гг.)	Министр среднего машиностроения СССР	июл. 1957 г. — ноя. 1986 г.
Рябев Лев Дмитриевич (род. в 1933 г.)	Министр среднего машиностроения СССР	ноя. 1986 г. — июл. 1989 г.
Коновалов Виталий Федорович (род. в 1932 г.)	Министр атомной энергетики и промышленности СССР	июл. 1989 г. — ноя. 1991 г.
Никипелов Борис Васильевич (род. в 1931 г.)	И. о. министра атомной энергетики и промышленности	ноя. 1991 г. — мар. 1992 г.
Михайлов Виктор Никитович (род. в 1934 г.)		мар. 1992 г. — мар. 1998 г.
Адамов Евгений Олегович (род. в 1939 г.)	Министр РФ по атомной энергии	мар. 1998 г. — мар. 2001 г.
Румянцев Александр Юрьевич (род. в 1945 г.)	Министр РФ по атомной энергии, руководитель Федерального агентства по атомной энергии (с марта 2004 г.)	мар. 2001 г. – ноя. 2005 г.
Кириенко Сергей Владиленович (род. в 1962 г.)	Руководитель ФААЭ, Генеральный директор Государственной корпорации по атомной энергии«Росатом»февраля 2008 г.)	ноя. 2005 г. — по настоящее время

О первых двух высших руководителях сказано и написано столько книг и публикаций, что добавить что-либо существенно новое практически невозможно. И всё же, не могу не выразить своего к ним отношения.

Академик И.В.Курчатов и маршал Л.П.Берия совершенно разные и, казалось бы, абсолютно несопоставимые личности. Возраст, образование, уровень знаний, увлечения, методы и средства достижения целей, судьбы, наконец, — всё в их жизни было очень разным. На определённом этапе этой жизни их объединяли дело и цель – создание ядерного оружия. Их вклад в достижении поставленной государством цели конечно не равновелик. Академик И.В.Курчатов был трижды удостоен звания Героя Социалистического Труда (1949, 1951, 1954 гг.), лауреата Ленинской (1957г.) и четырёх Сталинских премий (1942, 1949, 1951, 1954 гг.), осуществлял научное руководство проблемами создания атомной и водородной бомбы, атомной энергетики, атомного флота и исследованиями в области освоения термоядерной энергии. Маршал Л.П.Берия был Героем Социалистического Труда (1943г.), лауреатом Сталинской премии (1949 г.), на государственном уровне занимался организационно-техническими проблемами Атомного проекта, оперативно распоряжаясь огромными материальными и трудовыми ресурсами и обеспечивая выполнение важных и сложных задач нарождающейся отрасли в условиях послевоенной разрухи.
Из всех награждённых за успешное испытание первой атомной бомбы СССР в 1949 году только И.В.Курчатову и Л.П.Берия было присвоено звание «Почётный Гражданин СССР».

По-разному можно относиться к роли, которую они сыграли в Атомном проекте, к оценке значения их деятельности, но одно несомненно – благодаря совместным усилиям видного учёного и делового организатора поставленная цель Атомного проекта была достигнута в кратчайшие сроки.

К решению беспрецедентной задачи в свое время руководством СССР были привлечены лучшие силы промышленности, КБ, НИИ, лучшие руководители и специалисты. Усилена разведывательная деятельность.Постоянное внимание первых лиц государства способствовало быстрому продвижению к цели.

В вышеупомянутой книге Л.Д.Рябев назвал следующие факторы, обеспечивающие успех отрасли:

«<…> — выбор руководством страны государственных приоритетов и четкая постановка главных задач и проблем, требующих безотлагательного решения;
— назначение высших руководителей и исполнителей главных направлений работы, наделение их необходимыми полномочиями;
— эффективная поддержка руководством страны важнейших программ, включая оборонные, концентрация интеллектуальных, материальных и финансовых ресурсов на их претворении в жизнь;
— поддержка фундаментальной и прикладной науки как проявление государственной политики;
-расширение подготовки, отбор и привлечение лучших, талантливых кадров;
— единство цикла «исследование-разработка-производство» и сжатые сроки его реализации;
— усиление роли научно-технических советов в выработке научно-технической политики, опора на авторитетное мнение ученых, единство административного и научного руководства;
— свободное и критическое обсуждение научных проблем;
— материальное стимулирование участников проекта;
— четкая организация работ, нацеленность на конечный результат;
— высочайшая ответственность и энтузиазм людей.

Ценность опыта Атомного проекта заключается в быстром и эффективном решении крупных научно-технических проблем, быстром освоении новых технологий и создании новых отраслей производства. Реализация этого проекта дала СССР не только атомное оружие, мирные ядерно-взрывные технологии, но и атомную энергетику — энергетику будущего.Каждый из руководителей отрасли отвечал требованиям своего времени, а новые назначения происходили в переломные моменты истории нашего государства, или при смене высшего руководства страны.
Так, начальник Первого Главного управления Б.Л.Ванников прекратил работу в этой должности в марте 1953 года в связи с реорганизацией управления, происходившей после смерти И.В.Сталина.

Министр среднего машиностроения В.А.Малышев в феврале 1955 года был заменен другим руководителем как «человек Г.М.Маленкова», которого в то время постепенно начали передвигать на вторые роли в управлении государством. М.Г.Первухина сняли с должности министра летом 1957 года при «развенчании антипартийной группы Маленкова – Молотова – Кагановича». Причиной отставки Е.П.Славского, почти тридцать лет руководившего отраслью, стала Чернобыльская трагедия 1986 года.
Увольнялись одни, назначались другие. В период распада СССР и организации государственной власти новой России потребовались усилия и энергия патриотов отрасли для ее сохранения, выживания и дальнейшего развития. В конце января 1992 года российская часть бывшего Министерства атомной энергетики и промышленности СССР (преемника Минсредмаша) была преобразована в Министерство Российской Федерации по атомной энергии. В марте того же года его первым министром стал Виктор Никитович Михайлов.

История отрасли тесно связана с историей страны и государства. Минсредмаш СССР был «государством в государстве», так как это министерство обладало гигантским кадровым, научным, производственным, оборонным и строительным потенциалом. В 70-80 гг. прошлого столетия в организациях и на предприятиях министерства работало более полутора миллиона человек.

Именно Минсредмаш построил 10 закрытых и десятки открытых городов на территории бывшего СССР. Его военно-строительные части обустраивали шахты пусковых установок ракетных войск стратегического назначения. Научно-исследовательские, проектные организации и промышленные предприятия Минсредмаша разрабатывали и производили ядерные боеприпасы, атомные реакторы подводных и надводных кораблей, возводили атомные электростанции в СССР и за рубежом. Бывали годы, когда Минсредмаш попутно с добычей урана производил химические удобрения и добывал золото в количествах, сравнимых с объемом продукции Минхимудобрений и Минцветмета.

Наши министры

ВАННИКОВ Б.Л.

С сентября 1945 г. первым руководителем нашей отрасли был начальник Первого Главного управления (ПГУ) при Совете Народных комиссаров СССР Борис Львович Ванников. Человек драматичной судьбы, выходец из когорты создателей обычных вооружений, народный комиссар вооружений, разжалованный и арестованный за семнадцать дней до начала Великой Отечественной войны, а вскоре освобожденный из мест заключения.

В справке о реабилитации, подписанной И.В.Сталиным 20 июля 1945 г., говорилось, что Б.Л.Ванников «был временно подвергнут аресту органами НКГБ… по недоразумению» и «…должен немедленно приступить к работе в качестве заместителя Наркома вооружений». Был Наркомом, стал замом, но остался таким же блестящим инженером и прекрасным организатором разработки и производства вооружений, каким был и до войны.
В феврале 1942 г. народный комиссариат вооружений был преобразован в наркомат боеприпасов, и Борис Львович был назначен его первым руководителем.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1942 г. Б.Л.Ванникову было присвоено звание Героя Социалистического Труда за исключительные заслуги перед государством в деле обеспечения фронта новыми видами артиллерийского и стрелкового оружия.

После ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки вопросы создания советской атомной бомбы перешли в практическую плоскость. И.В.Сталин привлек наркома боеприпасов к обсуждению этой проблемы. По воспоминаниям Б.Л.Ванникова 17 или 18 августа 1945 г. И.В.Сталин принял Л.П.Берия, А.П.Завенягина и его для беседы об организации и руководстве разработками атомного оружия. Л.П.Берия и А.П.Завенягин склонялись к предложению о создании в НКВД специального главного управления. А Ванников предложил создать надведомственную организацию, так как «работы по использованию атомной энергии и по созданию атомной бомбы… далеко выходят за рамки какого-либо ведомства и даже такого, как НКВД». В качестве примера Б.Л.Ванников сослался на совет по радиолокации и Комитет по вывозу репарационного оборудования из Германии. Эти органы возглавлялись членами или секретарями Политбюро ЦК ВКП(б) и обладали особыми правами. Для решения атомной проблемы нужно создать подобный надведомственный комитет.
И.В.Сталин положительно отнёсся к этому предложению и принял решение о создании специального комитета (в дальнейшем это название «Специальный» за ним и было закреплено) во главе с членом Политбюро Л.П.Берия и его единственным заместителем Б.Л.Ванниковым. 20 августа 1945 года было принято и подписано И.В.Сталиным Постановление ГОКО «О Специальном комитете при ГОКО» (№ 9887сс/оп), которым Б.Л.Ванников назначался начальником Первого Главного управления при СНК СССР с освобождением от должности наркома боеприпасов.
С этого момента Борис Львович прочно и навсегда связал свою жизнь с создаваемой и развивающейся атомной отраслью, которой он отдал свои силы, опыт, знания и своё горячее сердце. За большой личный вклад в организацию работ по производству плутония и созданию первой отечественной атомной бомбы Борису Львовичу Ванникову в октябре 1949 г. второй раз было присвоено звание Героя Социалистического труда. Он стал первым дважды Героем Социалистического Труда! Есть такая легенда. При представлении наградных документов И.В.Сталину напомнили, что ещё никому звание Героя Социалистического Труда второй раз не присваивалось. И.В.Сталин сказал: «Думаю, наш народ правильно поймёт и оценит это награждение».
После смерти И.В.Сталина с марта по июнь 1953 г. проводилась реорганизация Первого Главного управления. В это время ПГУ возглавлял А.П.Завенягин. В июне на базе Спецкомитета, Первого, Второго и Третьего главных управлений при СМ СССР было образовано Министерство среднего машиностроения. Министром был назначен В.А.Малышев.

Борис Львович стал первым заместителем министра и продолжал руководить совершенствованием ядерного и созданием термоядерного оружия. В январе 1954 года за вклад в создание первого термоядерного заряда он был в третий раз удостоен звания Героя Социалистического Труда. Б.Л.Ванников работал в Министерстве до марта 1958 года, и в возрасте 61 года вышел на пенсию; скончался в 1962 г. и был похоронен в Москве у Кремлевской стены.

МАЛЫШЕВ В.А.

В июне 1953 г. первым Министром среднего машиностроения в момент его организации был назначен Вячеслав Александрович Малышев. Это был человек ярчайшей судьбы, внесший бесценный вклад в становление и развитие нашей отрасли, в решение проблем Атомного проекта.

Работать Вячеслав Малышев начал в 16 лет слесарем железнодорожных мастерских, затем помощником машиниста; в 1924 г. окончил железнодорожный техникум, а в 1934 г. — МВТУ им. Н.Э.Баумана. В том же году

был направлен на Коломенский паровозостроительный завод, где прошёл путь от конструктора до главного инженера и директора завода.

В начале 1939 года в возрасте 36 лет (!) был назначен народным комиссаром тяжёлого машиностроения СССР. В 1940-41 гг. работал наркомом среднего машиностроения.

С началом войны наркомат среднего машиностроения был преобразован в наркомат танковой промышленности, который Вячеслав Александрович возглавлял почти всё военное время. С 1940 по 1944 год он одновременно выполнял обязанности заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР. Его труд на этих постах по достоинству оценен присвоением в 1944 г. звания Героя Социалистического Труда.

К Атомному проекту Вячеслав Александрович был привлечён с самого начала его реализации. В декабре 1945 года он возглавил секцию № 2 Инженерно-технического совета при Специальном комитете по проектированию и сооружению газодиффузионных заводов по производству урана-235.

В 1950 г. В.А.Малышев был назначен министром судостроительной промышленности, но не потерял связи с ПГУ и стал одним из зачинателей и организаторов работ по созданию атомного подводного флота СССР. 12 февраля 1952 г. он вместе с Б.Л.Ванниковым, А.П.Завенягиным, Н.И.Павловым и Б.С.Поздняковым направил письмо в Правительство о строительстве первой атомной подводной лодки с торпедой, оснащенной ядерным зарядом. Этим было положено начало созданию в СССР подводного флота с ядерно-энергетическими установками.

В ноябре 1953 года В.А.Малышев, Н.И.Носенко, З.А.Шашков, А.П.Завенягин, И.В.Курчатов и А.П.Александров направили в Правительство предложение – спроектировать атомный ледокол. С этого началось создание атомных надводных кораблей.

Будучи министром среднего машиностроения с июня 1953 г. по февраль 1955 г., Вячеслав Александрович приложил немало сил к расширению направлений деятельности крупнейшей наукоемкой отрасли. При нем оружейные дела дополнялись развитием атомной энергетики.

В.А.Малышев был председателем Государственной комиссии по испытанию первой отечественной термоядерной бомбы РДС-6с (сахаровской «слойки»). Испытание было проведено 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне. Сразу после испытания Вячеслав Александрович вместе с другими руководителями и учёными побывал в эпицентре взрыва, где даже спустя год мощность дозы радиации превышала 400 рентген в час. Эта «прогулка» (как отметил А.Д.Сахаров в своих воспоминаниях) не могла не повлиять на здоровье ее участников.
В 1954 г. В.А.Малышев был назначен заместителем Председателя Совета Министров СССР без освобождения от должности министра среднего машиностроения. В феврале 1955 года он был освобожден от обоих постов и назначен председателем Государственного комитета по новой технике. В 1956 г. по состоянию здоровья Вячеслав Александрович оставил работу. Скончался 20 февраля 1957 г., похоронен в Москве у Кремлевской стены. О нём, как об одном из создателей атомной отрасли, можно прямо сказать, что он сгорел на работе. В декабре 1956 г. ему исполнилось всего 54 года, а через два месяца его не стало. Десять лет его непосредственного участия в Атомном проекте оставили яркий след в истории становления отрасли, начальных этапов создания и совершенствования атомного оружия и развития атомной энергетики.

ЗАВЕНЯГИН А.П.
Авраамий Павлович Завенягин родился 1 мая 1901 г. в семье машиниста на станции Узловая. В 18 лет он стал комиссаром политотдела дивизии РККА. С 1920 по 1927 гг. был на партийной работе в Украине. В 1930 г. окончил Московскую горную академию и некоторое время работал ректором Московского института стали и сплавов. Затем – в Ленинградском проектном институте, в аппарате Наркомата тяжёлой промышленности (НКТП), на металлургическом заводе в Днепродзержинске, а с 1933 по 1937 гг. был директором всемирно известной Магнитки.
1938 год можно считать поворотным в его судьбе, т.к. из сферы НКТП он был переведён в систему НКВД и назначен руководителем Норильлага, который к тому времени уже три года строил Норильский горно-металлургический комбинат. В апреле 1942 г. этот комбинат дал первый металлический никель.

Здесь А.П.Завенягину пришлось руководить работой десятков тысяч заключённых и понадобилось, как сказано в одной из легенд о нём, установить для себя и подчинённых «законы управления Завенягина»:

— первый закон: максимальная работа в нечеловеческих обстоятельствах;
— второй: спасение [заключается] в неординарных решениях;
— третий: молодость – скорее достоинство, чем недостаток.

Этими законами Авраамий Павлович руководствовался, когда строил Магнитку, возводил никелевый комбинат за полярным кругом, занимался поиском и вывозом материалов, оборудования и специалистов по урановой проблеме из Германии.

Этими же законами он руководствовался, возглавляя Атомную отрасль.

В феврале 1955 года Авраамий Павлович становится министром среднего машиностроения. В отрасли он не новичок. Ещё в 1943 году А.П.Завенягин был подключен к работам по Атомному проекту и курировал Государственный институт редких металлов, где в 1944 году была проведена первая в СССР промышленная плавка урана.

Как заместитель наркома внутренних дел, он был введен в состав Специального комитета 20 августа 1945 г., а через десять дней назначен первым заместителем начальника ПГУ при СНК СССР. Через три месяца Авраамий Павлович вошёл в состав Инженерно-технического совета при Спецкомитете и стал руководителем его пятой секции по проектированию и сооружению горно-металлургических предприятий, конструированию и изготовлению оборудования для них.

С декабря 1944 г. А.П.Завенягин руководил строительством предприятий по добыче урана. В 1945 году ему было поручено руководство операциями по привлечению немецких специалистов к атомному проекту, перебазированию соответствующего оборудования и запасов урановых соединений из советской зоны оккупации Германии в СССР.

Работая в ПГУ первым заместителем начальника (1945 — 1946 гг. и 1949 — 1953 гг.) и заместителем (1946 – 1949 гг.), Авраамий Павлович отвечал за научно-производственный и строительные комплексы. Летом 1949 г. А.П.Завенягин лично контролировал изготовление плутониевых полусфер в КБ-11 для первой атомной бомбы СССР и отвечал за их доставку на Семипалатинский полигон.

За существенный вклад в разработку атомной бомбы в 1949 г. ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а в 1954 г. он был вторично удостоен этого звания за выдающийся вклад в ускорение разработки термоядерных зарядов.

С марта по июнь 1953 года Авраамий Павлович возглавлял ПГУ. В июне было образовано новое Министерство среднего машиностроения, в котором Завенягин А.П. стал заместителем министра.
28 февраля 1955 г. его назначают заместителем председателя Совета Министров СССР – министром среднего машиностроения. В этих должностях он проработал почти два года. Ему принадлежат заслуги в руководстве проектированием и строительством важнейших объектов отрасли – Института теоретической и экспериментальной физики (в Москве), Объединенного института ядерных исследований (в Дубне), Физико-энергетического института (в Обнинске) и Всероссийского НИИ неорганических материалов (в Москве).

А.П.Завенягин скоропостижно умер 31 декабря 1956 г. от сердечного приступа, случившегося после декабрьского Пленума ЦК КПСС. Похоронен у Кремлёвской стены.
Наша отрасль создавалась и развивалась во многом благодаря его самоотверженному труду с максимальной отдачей в труднейших условиях, благодаря принятию и реализации им неординарных решений.

ПЕРВУХИН М.Г.

Ко времени своего десятилетия отрасль работала как хорошо налаженный механизм, но партийное и государственное руководство внимательно и порой придирчиво относилось к назначениям на ключевые посты в органах исполнительной власти. С января по апрель 1957 г. обязанности министра среднего машиностроения исполнял Борис Львович Ванников. После смерти А.П.Завенягина понадобилось четыре месяца для принятия решения о назначении первого заместителя председателя Совета Министров СССР Михаила Георгиевича Первухина на пост министра среднего машиностроения.

Впервые к атомной проблеме Первухин М.Г. был подключен еще в 1942 году, когда В.М.Молотов поручил ему, как заместителю председателя СНК (1940 – 1946 гг.), разобраться в докладах разведорганов о проектах уран-графитовых реакторов и способах выделения изотопа урана-235. В 1943 – 1945 гг. он был куратором атомного проекта со стороны Совнаркома. В августе 1945 г. был включен в состав Спецкомитета (знаменитая «девятка» государственных и научных деятелей: Берия Л.П., Маленков Г.М., Вознесенский Н.А., Ванников Б.Л., Завенягин А.П., Курчатов И.В., Капица П.Л., Махнев В.А., Первухин М.Г.), а 31 ноября этого же года становится председателем Инженерно-технического Совета при Спецкомитете и председателем секции № 1 по проектированию и строительству заводов № 817 (ПО «Маяк», Озёрск) и № 813 (УЭХК, Новоуральск).

В 1947-1949 гг. Михаил Георгиевич был первым заместителем Б.Л.Ванникова в ПГУ, одновременно оставаясь наркомом химической промышленности СССР (1942-1950 гг.). В 1949 г. он был председателем Государственной комиссии по проведению испытания первой атомной бомбы СССР на Семипалатинском полигоне. За вклад в разработку первой атомной бомбы он был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

В атомном проекте М.Г.Первухин отвечал за обеспечение работы первых предприятий по получению тяжелой воды, гексафторида урана и многих химических реагентов.
Министром среднего машиностроения он работал с 30 апреля по 24 июля 1957 г. Никаких замечаний по руководству Минсредмашем он не получал.

Снятие с должности министра и заместителя председателя Правительства было связано с «развенчанием антипартийной группы Маленкова, Кагановича и Молотова», позиции которой М.Г.Первухин разделял..

В 1957-1958 гг. М.Г.Первухин был председателем Госкомитета СМ СССР по внешнеэкономическим связям, в 1958 — 1962 гг. послом в ГДР, затем работал в Госплане. Скончался в 1978 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

СЛАВСКИЙ Е.П.

Ефим Павлович Славский – легенда Атомной отрасли. Родился в 1898 г. В 14 лет спустился в шахту Макеевки, 6 лет трудился шахтёром. С 1918 по 1928 гг. служил в РККА, участник Гражданской войны – был комиссаром кавалерийской бригады в 1-й Конной Армии С.М.Будённого. В 1933 г. окончил Московский институт цветных металлов и золота. В 1933-1940 гг. – инженер, начальник цеха, главный инженер, директор завода «Электроцинк» в г.Орджоникидзе; 1940-1941 гг. – директор Днепровского алюминиевого завода в г.Запорожье; 1941-1945 гг. — директор Уральского алюминиевого завода в Каменск-Уральском. В 1945 г. стал заместителем наркома цветной металлургии (НКЦМ) и одновременно начальником Главка алюминиево-магниевой и электродной промышленности.

При выплавке алюминия и магния используются графитовые электроды. Для сборки атомного реактора понадобился графит повышенной чистоты, причем в большом количестве. Вот это обстоятельство и послужило поводом и причиной поворота в судьбе инженера-металлурга Е.П.Славского. В 1943 году Ефим Павлович как специалист по производству графитовой электродной массы познакомился с Игорем Васильевичем Курчатовым. Как рассказывал сам Ефим Павлович, он тогда и малейшего представления не имел, зачем Курчатову нужен чистейший графит. Попытки получить графит необходимого качества долгое время заканчивались неудачно. В апреле 1946 г. по рекомендации И.В.Курчатова Ефима Павловича перевели из НКЦМ в ПГУ заместителем Б.Л.Ванникова. После этого Ефим Павлович вместо изготовителя графита на одном из московских заводов стал приемщиком готовой продукции. Совместными усилиями изготовителей и заказчиков удалось разработать технологию очистки графита с использованием летучих соединений хлора. Полученный графит «электронной» чистоты был использован в кладке первого уран-графитового котла Ф-1, заработавшего в конце 1946 г. в ЛИПАН’е (будущем Институте атомной энергии им. И.В.Курчатова).

Затем в 1947-1949 гг. Ефим Павлович строил комбинат № 817 (ныне ПО «Маяк» в г. Озерске Челябинской области), на котором был произведен плутоний для первой атомной бомбы СССР.

За непосредственное участие в разработке первого образца ядерного оружия в 1949 г. Ефим Павлович был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

В 1949 году его вновь назначают заместителем начальника ПГУ. В этой должности он работал до июля 1953 г.

В только что образованном Министерстве среднего машиностроения он становится начальником Главного управления химического оборудования. С сентября 1953 г. он заместитель министра, а с февраля 1955 по июль 1957 – первый заместитель министра среднего машиностроения.

В 1954 г. за комплекс работ в обеспечение разработки, изготовления и испытания первого термоядерного заряда Ефиму Павловичу присваивается вторично звание Героя Социалистического Труда. В июле 1957 г. его назначают Министром среднего машиностроения. По воспоминаниям Бориса Васильевича Броховича, длительное время работавшего директором ПО «Маяк» и хорошо знавшего Ефима Павловича, дело с этим назначением было так. Когда М.Г.Первухина освободили от должности министра, он приехал к Е.П.Славскому и сказал:

Ты теперь министр.

Как так?Акак же Вы?

Меня послали к маме.

Как же так назначили, а со мной не поговорили.

Через день Е.П.Славского вызвал Н.С.Хрущев и сказал, что этим назначением он через два года выполнил завещание А.П.Завенягина.

С той поры Ефим Павлович почти 30 лет был бессменным руководителем Минсредмаша. За этот период отрасль заняла одно из ведущих мест в народном хозяйстве страны, стала его могучей частью, охватывающей научный, производственный и строительный сектора деятельности государства.

Интересы и заботы Ефима Павловича были весьма широки и разносторонни: от разведки, добычи и переработки руды – до реализации передовых конструкций атомных реакторов, от строительства гражданских объектов – до разработки и испытаний новейших видов ядерного оружия. По его инициативе отрасль занималась, казалось бы, несвойственной ей работой: производством химических удобрений, добычей золота, строительством и обустройством крупных объектов (аэропорты, шахты пусковых установок РВСН и т.п.). Он широко использовал мощнейший потенциал своего министерства. Ефим Павлович еще в начале 80-х годов прошлого столетия с гордостью говорил: «<…> мы и сейчас еще полувоенная организация. У меня одних строителей 200 тысяч человек: и адмиралы у меня, и генералы, и кто хочешь… Я сто процентов получаю материальных ресурсов, которые мне планируют на каждый год». Соответствующей была и отдача отрасли. А когда в пятидесятых годах в СССР были гонения на генетиков, Минсредмаш по предложению И.В.Курчатова и при активной поддержке Е.П.Славского построил здание на территории Института атомной энергии и создал условия для их работы.

Ефим Павлович так вспоминал об этом: «Построили помещения и генетиков вырастили втайне от Хрущева. Только несколько лет тому назад отдали их из института атомной энергии в Академию наук – целый институт молекулярной генетики!»

В 1962 году Ефим Павлович был в третий раз удостоен звания Героя Социалистического Труда за разработку и испытание самой мощной в мире термоядерной бомбы, которую за рубежом с подачи Н.С.Хрущева прозвали «кузькиной матерью».

Этим испытанием была продемонстрирована возможность наращивания энергии единичного ядерного боеприпаса до гигантских значений. Вскоре был подписан Московский договор (1963 г.) о запрете испытаний в трех средах (в воздухе, под водой и в космосе), а затем (1974 г.) и договор об ограничении мощности испытательных взрывов величиной 150 кг.

Всем комплексом научных, социальных, военно-технических и международных вопросов деятельности министерства все эти тридцать лет (с 1957 по 1986 гг.) неустанно занимался Ефим Павлович. При нём широко развернулось строительство атомных электростанций, атомных подводных лодок и атомных ледоколов, была разработана и реализована программа мирного опытно-промышленного использования ядерно-взрывных технологий, постоянно поддерживался военный ядерный паритет с США.
Его труд по достоинству оценен государством: тремя из десяти орденов Ленина он был награжден еще за работу на предприятиях Наркомцветмета, остальные ордена он получил за работу в Минсредмаше; он лауреат Ленинской и трех Государственных премий СССР, награжден другими орденами и медалями СССР и ГДР.

Ёмкую и яркую характеристику дал Ефиму Павловичу Андрей Дмитриевич Сахаров. «Человек он, несомненно, больших способностей и работоспособности, решительный и смелый, достаточно вдумчивый, умный и стремящийся составить себе чёткое мнение по любому предмету, в то же время упрямый, часто нетерпимый к чужому мнению; человек, который может быть и мягким, вежливым и весьма грубым. По политическим и нравственным установкам прагматик, искренне увлечённый тем делом, во главе которого он поставлен – и военными его аспектами и разнообразными мирными применениями, глубоко любящий технику, машины, строительство…».

А работавший под руководством Е.П.Славского более 25 лет начальник 5 ГУ МСМ Георгий Александрович Цирков в статье, посвящённой 100-летию со дня рождения Ефима Павловича, написал: «Первая встреча с Ефимом Павловичем Славским оставила у меня необычайное впечатление. Я почувствовал, что он излучает какую-то энергию, которая передаётся собеседнику, заряжая его на совершение важных и полезных для Родины дел. С первых минут знакомства было очевидно, что это крупный инженер, руководитель с ясным аналитическим умом, не боящийся принять ответственные решения».

В год 65-летия отрасли важно отметить, что Ефим Павлович Славский руководил ею почти столько же лет, сколько довелось её возглавлять другим вместе взятым десяти министрам! И в этот период, определённая часть которого историками квалифицируется как время застоя, отрасль бурно развивалась, движимая такими увлечёнными людьми, каким был Е.П.Славский. Несмотря на свой приличный возраст (в 1986 г. ему было 88 лет), он оставался активным деятельным руководителем, постоянно заботившимся об устойчивом развитии и авторитете отрасли.

Но в апреле 1986 г. на Чернобыльской АЭС произошла страшная трагедия, последствия которой мир переживает до сих пор. В те годы все АЭС СССР находились в ведении Министерства энергетики и электрификации. Однако разработчиком проектов и строителем всех атомных станций было Министерство среднего машиностроения. Поэтому основная доля ответственности за произошедшее легла на создателей реактора и его систем управления и защиты, а также и на руководство Министерства. Поэтому в ноябре 1986 г. Ефим Павлович был отправлен в отставку. Скончался 28 ноября 1991 г., похоронен на Новодевичьем кладбище.

РЯБЕВ Л.Д.
Через 8 дней после отставки Е.П.Славского Министром среднего машиностроения СССР был назначен Лев Дмитриевич Рябев, проработавший к этому времени в отрасли с небольшими перерывами более 20 лет.

В 1957 г. после окончания МИФИ по специальности «Проектирование и эксплуатация физических приборов и установок» он был направлен в КБ-11 (ныне РФЯЦ-ВНИИЭФ, г. Саров), где прошел путь от инженера до директора этого крупнейшего ядерного центра страны.

Преддипломную практику Лев Дмитриевич проходил в газодинамическом отделении (сектор 3) ВНИИЭФ. В 1958 г. он успешно защитил диплом инженера по теме, связанной с вопросами исследования чувствительности мощных взрывчатых веществ к слабым ударным волнам. Активность, проявленная Львом Дмитриевичем в общественных делах, постепенно провела его по иерархической лестнице от секретаря парторганизации сектора до второго секретаря горкома партии. С 1967 по 1969 год он работал заместителем главного инженера института. Затем его назначили заведующим отделом оборонной промышленности Горьковского обкома партии.

Работа в этой должности позволила Льву Дмитриевичу приобрести широчайшие знания и опыт в области руководства оборонными программами. В 1972 году его назначают первым заместителем директора ВНИИЭФ.

В марте 1974 г., после того, как Борис Глебович Музруков попросил освободить его от обязанностей директора ВНИИЭФ по состоянию здоровья, его преемником на этом посту стал Л.Д.Рябев.

1974-1978 гг. были самыми напряженными годами подземных испытаний новых ядерных зарядов, разрабатываемых обоими ядерными центрами (ВНИИЭФ и ВНИИТФ). Темп подземных испытаний стал сравнимым с сессиями воздушных испытаний начала 60-х годов. Доля ВНИИЭФ в этих испытаниях превышала 50%. В успехах этого периода роль директора была весьма значительной. Глубокая заинтересованность в делах института вместе с доступностью и простотой общения с научными, инженерно-техническими работниками и рабочими снискали Льву Дмитриевичу заслуженный авторитет и уважение. В подтверждение этих слов сошлёмся на воспоминания о периоде работы Льва Дмитриевича директором ВНИИЭФ.

Бывший директор завода ВНИИЭФ Сергей Михайлович Бабадей так характеризует Л.Д.Рябева: «…Меня всегда поражало соответствие Л.Д.Рябева занимаемой должности. Полная компетентность в многообразии задач, логичность, своевременность и обоснованность принимаемых решений могли служить образцом для руководителя любого ранга». Бывший начальник отдела газодинамического отделения Рюрик Фёдорович Трунин отмечает, что при Л.Д.Рябеве «…заметно оживилась научная жизнь в институте,… на многих мероприятиях стали видеть директора. …Попасть на приём к директору стало так же легко, как и к научному руководителю».

Многие сотрудники института сожалели о его переводе в 1978 г. в аппарат ЦК КПСС, в оборонном отделе которого Л.Д.Рябев проработал до 1984 года. В этом же году он был назначен заместителем министра, в июле 1986 г. – первым заместителем министра, а 29 ноября 1986 г. стал министром среднего машиностроения. В этот период Лев Дмитриевич непосредственно участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Под его руководством в отрасли совершенствовалось и развивалось программно-целевое планирование, осуществлялись структурные изменения в управлении, интенсифицировалась конверсия производств. Не прошло и трех лет, как Льва Дмитриевича вновь отвлекают от отрасли затем, чтобы назначить руководителем всего топливно-энергетического комплекса (ТЭК) страны. В 1989 году он становится заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем Бюро по ТЭК.

…Грянул август 1991 года, 19 августа был образован ГКЧП. В эти драматичные дни Лев Дмитриевич занял взвешенную умеренную позицию. В частности, он призывал к действиям в строгом соответствии с Конституцией и другими законами, к упразднению ГКЧП и отмене чрезвычайного положения, к широкому обсуждению проекта нового Союзного Договора. Однако кабинет Министров СССР почти в полном составе был отправлен в отставку и к работе в качестве советника вновь созданного Министерства по атомной энергии Лев Дмитриевич Рябев приступил в марте 1992 г.
В следующем 1993 году он был назначен первым заместителем Министра Российской Федерации по атомной энергии и в этой должности отвечал за работу ядерно-оружейных департаментов и некоторых структур управления атомной энергетикой.

В 2002 году Лев Дмитриевич по истечении срока государственной службы стал советником министра – заместителем директора РФЯЦ-ВНИИЭФ и продолжает трудиться, передавая богатый опыт новому руководству отрасли. С ним по-прежнему очень приятно встречаться и советоваться, всегда можно получить исчерпывающую информацию по проблемам и принимавшимся решениям в отношении ядерно-оружейного и ядерно-энергетического комплексов страны, по международным аспектам нашей деятельности. Под особым вниманием Льва Дмитриевича находятся вопросы научно-технического сотрудничества предприятий ядерного оружейного комплекса России с ядерными лабораториями ядерных держав, а также работа международного научно-технического центра. Наряду с основной работой Лев Дмитриевич много времени уделяет публикациям документов о становлении и развитии отрасли, организации и проведению торжественных мероприятий, посвященных выдающимся ученым, организаторам и важнейшим событиям. Его активности и заинтересованности в нынешних делах Госкорпорации «Росатом» стоит только позавидовать! Его труд отмечен высокими государственными наградами. Он кавалер ордена Ленина, двух орденов «Знак Почета», лауреат Государственных премий СССР и РФ и премии Правительства Российской Федерации.

КОНОВАЛОВ В.Ф.
В июле 1989 г. министром атомной энергетики и промышленности СССР был назначен Виталий Федорович Коновалов. Этому предшествовал ряд организационных перестроек в отрасли. После Чернобыльской аварии в июне 1986 г. из Министерства энергетики и электрификации СССР было выделено Министерство атомной энергетики, в задачу которого входило руководство и строительство АЭС. Последующий трехлетний опыт работы показал нецелесообразность наличия в одном ведомстве разработчиков реакторов и изготовителей активных зон, а в другом – строителей АЭС и эксплуатирующего персонала. В июне 1989 г. постановлением правительства на базе Минсредмаша и Министерства атомной энергетики было образовано объединенное Министерство атомной энергетики и промышленности СССР (МАЭП). Через двадцать дней после этого Виталий Федорович Коновалов вступил в права министра.

В отрасль Виталий Федорович пришел сразу после окончания физико-технического факультета Уральского политехнического института в 1956 г., когда он по назначению прибыл на Ульбинский металлургический завод в г. Усть-Каменогорск (Казахстан). Здесь ему довелось заниматься производством урана и тантала. За восемь лет он прошел путь от мастера-дублера до начальника крупного цеха. В 1975 году его назначают директором Чепецкого механического завода в г. Глазове (Удмуртия). Через четыре года (в 1979 г.) он становится директором Машиностроительного завода в г. Электросталь, где он проработал более шести лет. При нем на заводе были созданы и успешно работают до сих пор автоматизированные линии производства тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ) для топливных сборок (ТВС) атомных реакторов. Проведены техническое перевооружение и реконструкция цехов, введены в эксплуатацию жилые дома и объекты соцкультбыта.

В марте 1986 г., за месяц до Чернобыльской аварии, Виталия Федоровича переводят на работу в центральный аппарат Минсредмаша и назначают начальником 3-го Главного управления, курирующего изготовление ТВЭЛ и ТВС для всех судовых ядерно-энергетических установок, исследовательских реакторов и реакторов АЭС, а также технологических циркониевых каналов и других деталей и узлов активных зон реакторов. Через два года (в 1988 г.) Виталия Федоровича назначают заместителем министра, а в июле 1989 г. он возглавил МАЭП.

Шел четвертый год перестройки экономики и управления государства. Решениями высшего государственного и партийного руководства на отрасль возлагались новые задачи конверсии научных разработок и производства. Уровень финансирования резко сократился. Следовало искать новые пути и источники поддержания и развития отрасли. В этой сложной обстановке на переломном моменте истории при распаде СССР и преобразовании государственного устройства России Виталий Федорович продолжал управлять сложнейшим механизмом отрасли и предпринимать попытки ее консолидации в масштабах возникшего Содружества независимых государств.

В частности, в 1991 году Виталий Фёдорович предложил и отстаивал на многочисленных заседаниях коллегии МАЭП организацию единого для стран СНГ научно-производственного комплекса по атомной энергии. Фактически им предлагалось сохранить «государство Минсредмаш» в Содружестве Независимых Государств, образовавшихся после распада СССР. При этом сохранялись бы все налаженные за предыдущие 45 лет кооперационные связи, обеспечивалась бы преемственность кадров и технологий. Формами такого объединения могли бы быть консорциумы или межгосударственные акционерные общества. Однако при рассмотрении этих предложений политика превалировала перед экономикой и, как явствует из современного состояния дел, многие из бывших советских республик имеют и развивают свои атомно-энергетические комплексы на базе доставшихся им от бывшего СССР предприятий и организаций.

За успехи в труде Виталий Федорович награжден четырьмя орденами СССР и РФ, он лауреат Государственной премии СССР и общественной премии имени Петра Великого.

После освобождения от должности Министра атомной энергетики и промышленности СССР (ноябрь 1991 г.) в период 1992 – 1996 гг. В.Ф.Коновалов работал первым заместителем Министра Российской Федерации по атомной энергии, президентом ОАО «ТВЭЛ» (1996 – 2000 гг.), первым вице-президентом, а затем советником в ОАО «ТВЭЛ» (после 2002 года)

МИХАЙЛОВ В.Н.

С ноября 1991 по март 1992 года отрасль работала в переходном режиме. Обязанности Министра исполнял первый заместитель Министра Борис Васильевич Никипелов. Ликвидационную комиссию по прекращению деятельности Министерства атомной энергетики и промышленности СССР возглавлял заместитель Министра В.А.Сидоренко. В этот период прошла целая серия заседаний Коллегии Министерства, на которых горячо обсуждались предложения о перестройке работы отрасли в связи с новыми политическими решениями и изменениями в государственном устройстве страны.

10 января 1992 года Президент России Б.Н.Ельцин посетил Нижний Новгород и провел там совещание областного руководства и руководителей ведущих предприятий региона. От ВНИИЭФ на совещании присутствовали первый заместитель научного руководителя академик Ю.А.Трутнев и главный инженер – первый заместитель директора Ю.А.Туманов.

На вопрос о судьбе ядерного центра Б.Н.Ельцин ответил, что тревожащие российских ядерщиков вопросы запланировано вскоре рассмотреть на специальном совещании в Москве. Спустя 11 дней — 21 января Президент провел такое совещание в Кремле. На нем были рассмотрены три основных вопроса:

— проблемы ядерного оружия в современных условиях;
— безопасность ядерной энергетики;
— о создании государственного органа управления отраслью.

Через неделю после этого совещания был подписан Указ Президента Российской Федерации (№ 61 от 29.01.92) следующего содержания: «…Учитывая роль ядерных вооружений и атомной энергетики в обеспечении оборонного и энергетического потенциала Российской Федерации, необходимость преемственности выполнения международных обязательств и гарантий в области ядерного оружия, атомной энергетики и ядерных технологий, а также принимая во внимание ядерную, радиационную и потенциальную общетехническую опасность предприятий и организаций ядерного комплекса Российской Федерации, и в целях обеспечения их устойчивого функционирования постановляю: 1. Образовать Министерство Российской Федерации по атомной энергии…».

Этому Министерству теперь принадлежало около 80 процентов предприятий бывшего Минсредмаша СССР, 9 АЭС с 28 энергоблоками; число работающих составляло почти 1 миллион человек.

22 февраля Президент Б.Н.Ельцин посетил ВНИИЭФ и там же подписал Указ о назначении В.Н.Михайлова Министром Российской Федерации по атомной энергии. В начале марта 1992 года Виктор Никитович приступил к исполнению обязанностей Министра. На его долю выпали трудные годы становления и развития нового, перестраиваемого исполнительного органа государственной власти – Минатома России.

В.Н.Михайлову и его соратникам пришлось возрождать нарушенные производственно-экономические связи, создавать замещающие производства, вживаться в новые условия внутренней и внешней экономической деятельности.

Виктор Никитович родился 12 февраля 1934 года. После окончания МИФИ с 1958 по 1969 годы работал в теоретическом отделении ВНИИЭФ. С 1970 по 1988 годы – главный конструктор, затем директор и научный руководитель НИИ импульсной техники в Москве. С 1988 по 1992 годы – заместитель Министра атомной энергетики и промышленности СССР, с марта 1992 по март 1998 года – Министр Российской Федерации по атомной энергии, член Совета Безопасности Российской Федерации, научный руководитель ВНИИЭФ (с 1992 года), действительный член Российской Академии наук (с 1997 года), кавалер высших орденов СССР и России, лауреат Ленинской и Государственных премий и Премии Андрея Первозванного.

С Виктором Никитовичем я познакомился более 45 лет тому назад. Он тогда приехал во ВНИИТФ для работы в составе «тротиловой комиссии». Мне довелось участвовать в заседаниях в качестве «ответчика» за экспериментальные результаты, полученные в испытаниях сдаваемого заказчику изделия. А эта процедура не могла обойтись без заключения комиссии о величине тротилового эквивалента соответствующего испытательного взрыва.

Уже тогда Виктор Никитович произвел на меня впечатление по-военному четкого и обязательного человека, любящего свое дело и знающего себе цену. Высокий, статный, симпатичный, располагающий к откровенности мужчина. Лишнего не говорит, речь емкая, можно сказать скупая на слова, но богата по содержанию. Не терпит неточностей в разговоре, очень внимательно выслушивает и иногда подправляет собеседника или задает уточняющие вопросы. Обладает прекрасной памятью на суть вопросов, событий, проблем и на многочисленные цифровые данные. Во всем предпочитает определенность, четкость и при возникающих сомнениях обязательно перепроверяет, правильно ли его понял собеседник. Замечания высказывает прямо в лицо.

Виктор Никитович очень уважительно относится к работающим с ним людям. Знает, помнит и уважает испытателей, которые вместе с ним, а чаще под его началом, участвовали в ядерных испытаниях на Новой Земле, Семипалатинском полигоне и на Невадском полигоне США.

Истинный патриот России. И это не громкие слова. О трепетном отношении Виктора Никитовича к Отчизне, конечно, можно прочесть в его автобиографической повести «Я ястреб». Но лично я эту его великолепную человеческую черту открыл для себя задолго до выхода этой книги.
Виктора Никитовича характеризует заинтересованный, научный, по государственному ответственный подход к подготовке и проведению испытаний и физических измерений параметров ядерных зарядов, сбалансированное соотношение требовательности к группам измерений с объективной оценкой результатов и личного вклада сотрудников. И на отечественных полигонах и в Неваде мне доводилось слышать от него прочувственные слова в адрес испытателей: «Это богатыри земли русской»!

Виктор Никитович гордится разработчиками уникальных приборов и специалистами, применявшими эти приборы при ядерных испытаниях. Особенно он отмечал положительные качества регистраторов, и самой постановки измерений, которые реализовались во время проведения совместного (СССР-США) эксперимента по контролю за мощностью подземных испытаний ядерного оружия (СЭК) в 1988 году. Тогда произошло прямое непосредственное сравнение наших и американских методик измерений, а также, схем, детекторов, регистраторов, измерительных комплексов и, в конечном итоге знаний, опыта и умения специалистов. Мы ни в чем не уступали американцам, а по некоторым параметрам оказались впереди.

Еще при подготовке СЭК Виктор Никитович неоднократно подчеркивал, что к специалистам США мы должны относиться с уважением, но не заискивать. Нам самим есть, чем гордиться! И это воодушевляло нас. Вообще, СЭК — это эпохальное событие в отношении советских (российских) и американских ядерщиков.

Даже за какие-нибудь несколько месяцев до этого эксперимента никто и представить себе не мог, что специалисты-разработчики ядерного оружия смогут побывать на испытательных полигонах друг друга и принять участие в подготовке и проведении испытаний каждой из сторон. Виктор Никитович участвовал в ознакомительных визитах на Семипалатинском и Невадском полигонах, а затем был руководителем советской группы специалистов при проведении эксперимента. Он внимательно изучал планирование и приемы проведения американских испытаний и делал обоснованные выводы о том, что наш опыт в трудных условиях полигонов СССР гораздо богаче и насыщенней. Конечно, горно-геологические условия, приборное хозяйство, климат и быт испытателей на Невадском полигоне лучше наших.

Но конечный результат налицо: при общем количестве испытаний меньшем на ~ 30% по сравнению с испытаниями США, в СССР был достигнут и сохранен ядерный паритет, на долгие десятилетия обеспечивающий политику ядерного сдерживания.

Нельзя не отметить особую роль Виктора Никитовича, которую он сыграл в становлении Минатома России и сохранении традиций Минсредмаша. После того, как в конце декабря 1991 года официально прекратил свое существование СССР, перестали существовать все союзные министерства. Только нескольким из них удалось преобразоваться в министерства Российской Федерации. В их числе, благодаря усилиям истинных патриотов отрасли, оказалось бывшее МАЭП, на базе которого было образовано Министерство Российской Федерации по атомной энергии. А уже менее чем через месяц, 22 февраля Президент Б.Н.Ельцин подписал Указ о назначении Виктора Никитовича первым руководителем этого министерства.

На долю В.Н.Михайлова выпали трудные годы становления и развития Минатома (1992-1998 гг.), когда в экономике России происходили революционные перемены принципов и методов хозяйствования с одновременной политической и социальной перестройкой общества. Уже в 1993 году, благодаря усилиям руководства Минатома, было заключено межправительственное российско-американское соглашение по проекту «ВОУ-НОУ», предусматривающее преобразование высвобождающегося из демонтируемого ядерного оружия высокообогащенного урана (ВОУ) в низкообогащенный (НОУ) и продажу его в США. Соглашение получило неофициальное название «Мегатонны ядерных бомб в мегаватты атомных станций» и было причислено к контрактам века. Финансовые средства, полученные при реализации контракта, сыграли и продолжают играть большую роль в поддержании экономики России и, особенно, ее атомной отрасли.

В 1994 году состоялся российско-американский саммит по ядерной безопасности, итоговые документы которого, подписанные Б.Н.Ельциным и Б.Клинтоном, на многие годы вперед определили отношения России и США в области ядерного оружия и атомной энергетики. В 1994-96 гг. в развитие этих основополагающих документов были заключены соглашения по учету и контролю делящихся материалов, обмену информацией по безопасности и сохранности ядерных боеприпасов, строительству хранилища делящихся материалов и ряду других инициатив по сотрудничеству между Минатомом России и Министерством энергетики США. В эти же годы началась работа Международного научно-технического центра по выполнению проектов невоенного назначения специалистами предприятий Минатома, высвобождающимися от оборонных программ.

Также активно развивалось сотрудничество со многими зарубежными странами – Францией, Китаем, Индией и другими – в области конверсии военных программ и развития атомной энергетики. Во всех этих начинаниях и в реализации соглашений ведущая роль принадлежит Виктору Никитовичу Михайлову.

В течение первых шести лет деятельности Минатома России им были заложены основы сохранения и развития одной из ведущих отраслей промышленности и науки России.

Каждый человек на земле – личность, но незаурядных среди них не так уж и много. К ним, безусловно, относится Виктор Никитович. Вот его трудовой путь: теоретик ВНИИЭФ, главный конструктор, директор, научный руководитель НИИИТ, заместитель Министра и затем Министр по атомной энергии, научный руководитель Всероссийского НИИ экспериментальной физики (ВНИИЭФ), председатель нескольких НТС Министерства, академик РАН. С 1999 г. он занимается очень важной научно-исследовательской работой, являясь директором Института стратегической стабильности (ИСС).

АДАМОВ Е.О.

С Евгением Олеговичем довелось познакомиться более чем за год до того, как он стал министром по атомной энергии. Однажды, в 1997 году руководитель департамента ядерного топливного цикла С.В.Малышев попросил принять директора НИКИЭТ Е.О.Адамова для обсуждения перспектив тритиевого производства. Конечно, я дал согласие на встречу.

…И вот ко мне в кабинет входит стройный, резкий в движениях, с пронзительным взглядом внимательных глаз человек. Последовало краткое сухое рукопожатие, и я предложил собеседнику присесть. Евгений Олегович начал не с вопроса о том, сколько в будущем понадобится трития для воспроизводства и поддержания отечественного ядерного арсенала, а, наоборот, с утверждения, что этот материал, несомненно, понадобится и не в малых количествах. А где его взять? Многие из реакторов, работавших на оборонные цели, закрываются, а остающиеся скоро выработают свой срок. Нужен новый, современный реактор двойного назначения, на котором можно будет производить различные радиопрепараты для медицины, а, при необходимости, — нарабатывать тритий для оборонных целей.

— Вот в этой связи следовало бы подключить Ваш департамент к разработке технического задания на проектирование такого реактора и, соответственно, частично финансировать проектирование и, возможно, сооружение этой установки.

В ответ я сказал Евгению Олеговичу, что нынешние наши потребности в обсуждаемом изотопе водорода значительно меньше прежних. Перспективы производства боеприпасов ограничиваются договорами СНВ-1 и СНВ-2. Последний из них проходил тогда стадию подготовки к ратификации. Общая тенденция ядерного разоружения сохраняется. Кроме того, на предприятиях 4-го и 5-го главков научились очищать и использовать для повторного применения ранее произведенный тритий. Поэтому, пока мы не видим необходимости в многомиллионных тратах на проектирование и сооружение нового реактора. Кстати, реакторная технология наработки трития не единственная. Есть еще и ускорительная. Какую выбирать? Это вопрос, в том числе и для НТС Министерства.

В общем, разговор окончился тем, что немедленно положительный ответ на поставленный вопрос наш департамент дать не может. Необходимы дальнейшие обсуждения на всех уровнях: от предприятий до НТС и руководства Минатома. На том и распрощались.

А через год, находясь вместе с Львом Дмитриевичем Рябевым в Вашингтоне на девятой сессии комиссии Гор — Черномырдин (1998 г.), узнаю, что В.Н.Михайлов подал в отставку, а новым министром по атомной энергии назначен Евгений Олегович Адамов.

Вскоре в министерстве начались перемены.

Довольно быстро сменились несколько заместителей министра и руководителей департаментов. Одновременно было переработано положение о министерстве с реорганизацией некоторых служб и переименованием департаментов. Не все руководители были назначены на свои прежние посты.
По настоянию нового министра была срочно спроектирована и возведена пристройка к зданию министерства. Сейчас в ней размещается большой современный зал заседаний Коллегии и Ситуационно-Кризисный центр.
Одним из существенных нововведений Е.О.Адамова является баланс консолидированных ресурсов и задач. Это его предложение было предметом многих обсуждений на заседаниях Коллегии и других совещательных кворумах. Минатом России, выросший на базе Минсредмаша СССР, являет собой совокупность научно-исследовательских организаций, добывающих и перерабатывающих предприятий и высокотехнологичных производств оборонного и гражданского назначения, объединенных едиными правилами обеспечения ядерной и радиационной безопасности и действующих в едином нормативно-правовом поле. Однако рентабельность подведомственных министерству предприятий существенно различна и зависит от места каждого из них в цепочке «наука – производство – реализация». Фундаментальные научные исследования и оборонные разработки явно убыточны, добыча и первичная переработка специфических полезных ископаемых и прикладная наука малоприбыльны, а высокотехнологическая продукция и ее реализация (в том числе экспортные поставки) весьма рентабельны.

Но без первых двух составляющих не было бы и третьей. А это не нашло отражения во внутриотраслевых финансовых расчетах, да и, вообще, в ценовой политике государства. Для поддержки научных, оборонных и других малоприбыльных предприятий в министерстве уже давно были созданы различные фонды, пополняемые, в основном, за счет высокорентабельных производств.

Так вот, предложения и действия нового министра были направлены на то, чтобы сосредоточить работу отрасли на основных приоритетных направлениях и, соответственно, оптимизировать распределение финансовых ресурсов по выполняемым задачам. Баланс ресурсов и задач начал составляться с 1999 года ежегодно. С некоторыми неизбежными корректировками он составляется и выполняется до сих пор.

При Е.О.Адамове вышло постановление Правительства о передаче работ по утилизации отслуживших свой срок атомных подводных лодок от Военно-Морского флота Минатому. Потребовались максимальное напряжение сил и концентрация ресурсов, чтобы коренным образом изменить ситуацию и увеличить число утилизируемых АПЛ с единиц до десятков в год.
Много сил было затрачено Е.О.Адамовым, его ближайшими соратниками и руководителями многих предприятий на разработку и принятие поправок к закону о ввозе и переработке отработавшего ядерного топлива с зарубежных атомных электростанций. К сожалению, существенного эффекта от принятого закона пока нет. Остаются надежды на успешное и экономически выгодное использование отечественных технологий переработки отработавшего ядерного топлива в будущем.

Возвращаясь ко времени работы Евгения Олеговича министром, надо отметить, что на этом посту он был требовательным трудоголиком: спуску не давал ни себе, ни подчиненным.

На работе с восьми до двадцати трех, в субботу и воскресенье – без отдыха; заседания Коллегии перенес на нерабочее время и провел их за три года больше, чем прежде проводилось за десятилетие. Он потребовал, чтобы каждый руководитель имел мобильный телефон и был на связи круглосуточно. Практиковал внезапные проверки готовности аварийно-спасательных служб. Ввел проведение выездных балансовых комиссий с привлечением не только непосредственно управляющих департаментов, но и общеотраслевых служб и организаций.

31 марта 2000 года Евгений Олегович провел выездное заседание Коллегии Минатома в Российском Федеральном Ядерном Центре – Всероссийском НИИ технической физики имени академика Е.И.Забабахина в Снежинске с участием Президента России Владимира Владимировича Путина.

Е.О.Адамов был членом Совета Безопасности Российской Федерации и одним из ведущих участников подготовки документов по инициативе Президента России об использовании оружейного плутония в атомной энергетике, выдвинутой им на саммите тысячелетия. Евгений Олегович приложил немало усилий к достройке и запуску находившейся на многолетней консервации Ростовской АЭС. Заинтересованно и детально начал разбираться во всех работах по военной программе Минатома, и вместе со своими заместителями Л.Д.Рябевым и В.Г.Виноградовым добился шестикратного увеличения финансирования этой программы. Очень много сил затратил на подготовку и проведение совместно с Российской академией наук, Министерством обороны и Российским научным центром – Курчатовским институтом празднования 50-летия первого ядерного испытания СССР.

Для анализа, выработки и обобщения предложений по вопросам, связанным с ролью ядерного оружия в обеспечении стратегической стабильности современного мира, Е.О.Адамовым и В.Н.Михайловым в конце 1999 года был образован Институт стратегической стабильности.

Манера разговора Евгения Олеговича довольно своеобразная. Он задает вопросы собеседнику, ожидая и добиваясь нужного результата, то есть ставит такой вопрос и задает его таким образом, чтобы ответчику ничего не оставалось, кроме как произнести желаемый ответ. В выступлениях Е.О.Адамов никогда не теряет стержневой мысли, какими бы длительными и далеко уходящими от сути высказываемого ни были отступления. Евгений Олегович в любой речевой ситуации доводит свое высказывание до логического завершения. Особенно красиво ему удаются моментальные замены подлежащего на подходящие синонимы. Здесь сказывается его большой опыт преподавательской работы профессора.

За период с 1998 по 2001 годы Евгений Олегович шестью Указами Президента России назначался министром по атомной энергии, что было связано с происходившими тогда частыми сменами Правительства России. Кстати, отметим, что при этом не многим министрам удавалось сохранить за собой свои посты.

Евгений Олегович продолжает трудиться в нашей отрасли, работая научным руководителем НИКИЭТ. Он заслуженный деятель науки Российской Федерации, награжден орденом «Знак Почета».

РУМЯНЦЕВ А.Ю.

28 марта 2001 г. директор Института атомной энергии им. И.В.Курчатова, академик Александр Юрьевич Румянцев был назначен министром по атомной энергии. Для некоторых коллег это назначение было весьма неожиданным, но подавляющее большинство сотрудников министерства восприняло это как обычное явление кадровой политики и спокойно продолжало свою текущую работу.

Александр Юрьевич никаких революционных изменений не затевал, спокойно и уверенно стал входить в курс министерских дел. Его посещение федеральных ядерных центров, знакомство с делами оборонного направления запомнились мне очень выразительной оценкой роли и места фундаментальной науки в делах ядерного оружейного комплекса. Так, в конце первого, проведенного с его участием, совещания руководителей и ведущих ученых РФЯЦ-ВНИИЭФ он сказал примерно следующее: «Ваша работа являет собой ярчайший пример непосредственной связи фундаментальных теоретических исследований в ядерной физике с разработкой, производством и сдачей на вооружение самого мощного вида оружия». Эту же мысль подтвердил он и при последовавшей затем встрече с руководителями и учеными РФЯЦ-ВНИИТФ.

Вообще, Александра Юрьевича отличал, я бы сказал, академический подход к рассмотрению вопросов и решению текущих проблем. Обычными для него являлись интересные научно-технические отступления при рассмотрении организационных или других рутинных вопросов на совещаниях или заседаниях Коллегии: «холодный» термояд, генерация высокоэнергетичных нейтронов при кавитации, токомаки, нейтронно- или рентгенография, высокотемпературные газовые реакторы, «твердотельные» исследования и т.д. и т.п. При этом, замечания или вопросы всегда адресные, так как Александр Юрьевич прекрасно помнил по именам – отчествам авторов научных работ и публикаций, а со многими из них хорошо знаком еще по своей прежней работе в Курчатовском институте. Кстати сказать, в 1986 г. звания лауреата Государственной премии СССР А.Ю.Румянцев был удостоен за творческое участие в работе «Разработка физических основ и развитие новых методов исследования физики твердого тела с помощью стационарных ядерных реакторов».

Поэтому присутствие на различных научных обсуждениях с его участием было всегда интересно и познавательно.

Постепенно в Министерстве вновь произошли кадровые перестановки. Прежние изменения руководящих кадров всегда были связаны только с увольнением определенных лиц. А Александр Юрьевич применил и метод перестановок и обменов, дающий, как мне кажется, больше пользы, чем простые увольнения. Руководитель одного из департаментов стал директором крупнейшего комбината, подчиненного этому департаменту. Руководитель следующего департамента переведен на такую же должность в другой департамент. Заместитель начальника одного из управлений стал начальником другого управления. Примеры можно продолжить. Конечно, были и увольнения – это неизбежно.

Но характерно, что и при достижении и превышении предельного возраста государственной службы достойные и много сделавшие для отрасли люди не увольнялись министром, а переводились в ранг его советников и продолжали приносить пользу министерству своими знаниями и опытом работы. В этом проявилось бережное отношение А.Ю.Румянцева к заслуженным ветеранам отрасли. На очередной итоговой Коллегии Минатома в марте 2003 г., когда в её работе участвовали все четыре бывших министра: Л.Д.Рябев, В.Ф.Коновалов, В.Н.Михайлов, Е.О.Адамов, А.Ю.Румянцев сказал:

— Мне приходится бывать на заседаниях Коллегий многих министерств. Но такого ни в одном министерстве не наблюдается!

Еще одна характерная черта Александра Юрьевича связана с его званием академика. Он был членом Президиума Российской академии наук и для него не безразличны ее судьба и ее связи с прикладной наукой. Он инициировал сам и поддерживал предложения других руководителей о совместных программах научных исследований институтов РАН с отраслевыми НИИ. Так, в 2002 году он лично возглавил совместную «Минатом – РАН» материаловедческую программу при ведущей роли РФЯЦ-ВНИИТФ с участием институтов Уральского отделения и других отделений Академии наук.

В некоторых интервью Александр Юрьевич заявлял, что при нынешней должности наукой заниматься, конечно, некогда. Но, тем не менее, интерес к научным исследованиям у него сохранился там, где он считал свое участие полезным и необходимым.

На долю Александра Юрьевича выпало доведение до логического завершения эпопеи с внесением в действующее законодательство поправок по ввозу отработавшего ядерного топлива.

Вопрос взаимоотношений Минатома с общественными объединениями, критикующими атомную энергетику и, вообще, деятельность атомной отрасли, очень волновал министра. И по его инициативе было проработано предложение о создании трехсторонней экологической общественной организации для серьезной экспертизы различных проектов и анализа текущего состояния дел в радиоэкологии страны. В состав организации он предложил включить по десять представителей от Минатома, РАН и «Зеленого мира», чтобы предоставить возможность участвовать в экспертизе и анализе, как сторонникам, так и противникам развития атомной энергетики.

В этом предложении министра, как мне кажется, нашли отражение и взвешенность подхода к решению волнующих общество вопросов, и мудрость руководителя отрасли, критикуемой за потенциальную опасность.

Многие говорили о мягкости характера и поведения министра. Но, я бы сказал, что это кажущаяся мягкость. Дела шли как в поговорке, — мягко стелет, да жестко спать! Решения принимались продуманные, хорошие советы и подсказки при этом учитывались. А далее шёл спрос с ответственного руководителя. Это видно и по обсуждениям на Коллегии, и по содержанию приказов. Многие вопросы постоянно находились в зоне контроля министра. Им проводились еженедельные оперативные совещания со своими заместителями. После проведения почти каждого из них курирующие соответствующие департаменты заместители министра доводили до руководителей требования и текущие задачи, поставленные министром. И они никогда не выглядели простыми и легкими.

Особое место в 2003-2004 годах занимал контроль за ходом достройки очередного блока Калининской АЭС.

Оперативки по этому объекту были еженедельными и строго целевыми – рассматривался весь комплекс строительно-монтажных и пуско-наладочных работ. По решению министра к работам по АСУ-ТП было подключено одно из предприятий ядерного оружейного комплекса, так как традиционный исполнитель этих работ не справлялся с этой задачей.

Человеческие черты Александра Юрьевича – открытость, доступность, мудрость, общительность, доброе отношение к людям и их проблемам – снискали ему уважение коллектива министерства и, уверен, всех подведомственных организаций и предприятий. С ним приятно было иметь дело и на работе, и на отдыхе. Праздничные вечера с его участием всегда проходили весело, с блеском. Он любил и ценил народную песню и с удовольствием пел сам. На встрече Нового 2003 года оценил самодеятельных песенников словами: «С такими талантами не надо и артистов-профессионалов на вечер приглашать!».

Во второй половине 2004 г. Минатом России был преобразован в Федеральное агентство по атомной энергии, подчиняющееся, по первоначальному замыслу, Министерству промышленности и энергетики. А.Ю.Румянцеву с коллегами удалось отстоять самостоятельность Агентства и его непосредственную подчинённость председателю Правительства РФ. В следующем году руководителем ФААЭ был назначен С.В.Кириенко, а Александр Юрьевич после окончания Дипломатической Академии Министерства иностранных дел в апреле 2006 г. был назначен Чрезвычайным и Полномочным послом России в Финляндии.

КИРИЕНКО С.В.

При назначении С.В.Кириенко главой Федерального Агентства по атомной энергии (15 ноября 2005 г.) ему было 43 года. Это самый молодой руководитель отрасли.

Ближайшими задачами нового руководства ФААЭ было завершение формирования комплекса, объединяющего всю цепочку ядерно-топливного цикла в гражданском секторе («Атомэнергопром») и разработка проекта Закона о создании государственной корпорации, включающей предприятия атомного энергопромышленного и ядерного оружейного комплексов, институты фундаментальной и прикладной науки, организации ядерной и радиационной безопасности.

Менее чем за три года эти задачи были решены и уже с февраля 2008 г. С.В.Кириенко возглавил новую структуру – Государственную корпорацию по атомной энергии «Росатом».

При Сергее Владиленовиче начались существенные преобразования в атомной отрасли: обновлены программы развития атомной энергетики, налажена целенаправленная работа с профильными учебными заведениями, разработаны планы по активному выходу на мировой рынок, практически урегулирован вопрос о недискриминационном доступе российского урана в США, заключены крупные зарубежные контракты.
Моё знакомство с Сергеем Владиленовичем Кириенко состоялось в мае 1998 года, после его назначения Председателем Правительства Российской Федерации. Оно произошло во время посещения премьер-министром Российского федерального ядерного центра – ВНИИЭФ в Сарове.

Мне, как руководителю Департамента разработки и испытаний ядерных боеприпасов, в ведении которого находится РФЯЦ-ВНИИЭФ, в составе делегации Минатома, возглавляемой министром Е.О.Адамовым, довелось участвовать в подготовке и обеспечении поездки главы Правительства в этот ядерный центр.

Сергею Владиленовичу были показаны основные подразделения Центра по разработке ядерных зарядов и ядерных боеприпасов и подразделения, занимающиеся фундаментальными и прикладными физическими исследованиями. Вся предоставленная информация была воспринята им с нескрываемым интересом.

Из состоявшихся бесед особенно запомнились его рекомендации по новым подходам к финансированию и оценкам результативности научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и конверсионной деятельности. Некоторые рекомендации воспринимались тогда с опаской и недоверием. Но как показывает нынешняя практика деятельности Госкорпорации «Росатом», многое из предлагавшегося Сергеем Владиленовичем ещё в 1998 году внедряется в жизнь.

Назначение С.В.Кириенко руководителем ФААЭ состоялось уже после моего перевода из Минатома в РФЯЦ-ВНИИТФ, и мои дальнейшие контакты с ним стали носить эпизодический характер. Хочется вспомнить об одном из существенных моментов обсуждения проблем сохранения и укрепления кадрового состава предприятий ядерного оружейного комплекса (ЯОК).

В 2006-2007 годах в ЯОК сложилась тяжелейшая ситуация с преемственностью поколений: давно работающие сотрудники достигали предпенсионного и пенсионного возраста, а приток молодёжи не просто снижался, а заменялся на её отток; привлекательность работы на оборонных предприятиях катастрофически падала.

Обеспокоенное таким положением руководство ЯОК и его ведущих предприятий вышло с предложением о разработке и реализации адресных мер поддержки учёных, специалистов и рабочих, обеспечения достойного уровня заработной платы.

После разработки многочисленных вариантов проекта нормативно-правового документа о таких мерах в ФААЭ состоялось совещание под председательством С.В.Кириенко. Участвовали заместитель руководителя ФААЭ И.М.Каменских, начальники департаментов В.В.Дроздов и А.Н.Антонов, директор ВНИИЭФ Р.И.Илькаев, заместитель директора ВНИИТФ Н.П.Волошин и другие.

В процессе обсуждения создавшегося положения возникло предложение, моментально поддержанное Сергеем Владиленовичем, об использовании субсидий из расходной части федерального бюджета для адресной финансовой поддержки работников, постоянно и непосредственно занятых выполнением государственного оборонного заказа на предприятиях ЯОК.

В 2007 году это предложение было детально проработано и с ним руководство ФААЭ вышло к Президенту Российской Федерации. По его указанию был подготовлен соответствующий раздел Закона о бюджете на 2008 и последующие годы. Начиная с 2009 года, определённая часть работников предприятий-разработчиков и предприятий-изготовителей ядерных боеприпасов стала получать ежемесячные субсидии, что существенно улучшило финансовое положение сотрудников и заметно ослабило социальную напряжённость в коллективах предприятий ЯОК.

Такой положительный результат был получен во многом благодаря принципиальным, последовательным и настойчивым действиям С.В.Кириенко.

С назначением его руководителем атомной отрасли в её деятельности начали происходить определённые изменения.

Во-первых, на руководящие должности среднего и высшего уровня стали назначаться молодые зарекомендовавшие себя в других отраслях специалисты.

Во-вторых, взят курс на модернизацию форм, средств и методов управления отраслью и предприятиями.
В-третьих, наблюдаются изменения в отношении к научным аспектам деятельности отрасли. Большее внимание уделяется прикладным исследованиям. Часть научных организаций, занимающихся фундаментальными проблемами ядерной физики, передаются в ведение научных центров, не являющихся структурными подразделениями Госкорпорации «Росатом».

Вместе с тем, отрасль воспринимает на себя ответственность (и наращивает свою структуру) по выполнению функций, прямо связанных с обеспечением радиационной и ядерной безопасности. Так, ещё при министре Е.О.Адамове Минатом стал отвечать за утилизацию АПЛ, а при Генеральном директоре Госкорпорации «Росатом» С.В.Кириенко в отрасль вошёл «Атомфлот».

Эти меры модернизации концентрируют усилия на выполнение главных задач с более эффективным использованием кооперации и применением опыта других отечественных и зарубежных научных и производственных организаций и фирм. На этом пути остаётся только пожелать Сергею Владиленовичу и его команде успехов в деле укрепления и наращивания возможностей всей нашей атомной отрасли.

- Это, на мой взгляд, тема для дискуссии. Почему возникали эти поселения, и что их появление принесло населению страны и окружающей природе больше: пользы или вреда?

6-го и 7-го августа 1945 года американцы сбросили атомные бомбы на японские города – так началась новая, атомная эра в гонке вооружений сверхдержав.

Уже 20.08.45 г. в СССР был создан Специальный Комитет из высших государственных деятелей и ученых-физиков, возглавивший новую отрасль промышленности по созданию собственного ядерного оружия.

Общее административное руководство взял на себя Лаврентий Павлович Берия. Несколько заводов и институтов были перепрофилированы для исследования внутриатомной энергии урана и для переработки урановых руд и концентратов. К ним относились:

Завод № 12, а ныне ОАО "Машиностроительный завод" в г.Электросталь Московской области;

Завод № 48, а ныне Машиностроительный завод "Молния" в г.Москве;

Московский механический институт боеприпасов, сейчас - МИФИ.

В секретных центрах работали выдающиеся ученые: И.В.Курчатов, А.Д.Сахаров, Л.Д.Ландау, Я.Б.Зельдович и многие другие. Под разработку и освоение залежей урановых руд понадобились миллионы людских рук и миллиарды рублей, которые могли бы быть использованы на улучшение жизни людей, но были направлены на РЕАЛЬНУЮ ГОНКУ ВООРУЖЕНИЙ!

26.04.1953 года был подписан Указ о создании Министерства Среднего Машиностроения,1-м министром был назначен В.А.Малышев. Бюджет тогдашнего министерства и теперь неизвестен. Минсредмаш СССР - было государством в государстве.

До 1986 года было построено 10 закрытых и десятки открытых городов на территории бывшего СССР, было запущено 30 ядерных энергоблоков, также и в странах Социалистического Лагеря. Закрытые города считались элитарными. Их отличал высокий уровень благосостояния, московское снабжение продуктами и промтоварами, развитость сферы обслуживания. Попасть туда на работу мог не каждый, костяк инженерно технического персонала составляли выпускники столичных вузов. К основной зарплате добавлялись существенные доплаты, например, в Шевченко платили 70% от основного оклада.

Под осуществление разведки ископаемых и обогащения руды и были открыты десятки рудников и построены многочисленные «малые города» в СССР и за рубежом.

Я попытаюсь рассказать про те места, где прожила со своими родителями, начиная со своего рождения и до начала 90тых, до распада СССР и оказалась свидетелем и участником бытия работников системы Средмаша СССР.

Мой отец - Бурыгин Е.Д.,по окончании Ленинградского Горного института в 1952 году, был откомандирован в ГДР на должность начальника шахты. На рудниках ГДР в то время добывалась самая богатая ураном руда в мире.

Отец в форме студента Горного ин-та г Ленинграда

Шахтеры были из немцев, начальство - из советских граждан. Люди в штольнях работали не более 1 года, дольший срок означал верную гибель. Зарплаты платились такие, что после 1-го года работы можно было купить дом, машину и прочее.

Мой отец работал в районах гг. Карл-Маркс-Штадта (Хемниц) и Зеефельда (Зеелов). После разрушительной войны оказаться в Германии - это было большой удачей. Для советских граждан открылось невиданное изобилие продуктов и промтоваров! Родители мои, родом из русской деревни из Вологодской области, в жизни ни до, ни после - не видели столько красивых вещей и диковинных продуктов! Медицинская помощь и быт в Германии были на очень высоком уровне даже в то время.

С мамой и братом

Один пример: в собственных домах немцев в подвалах стояли котлы на твердое топливо, а жилая часть отапливалась паровыми батареями. Жаль, что в СССР не нашлось умных голов перенять европейский опыт, а пошли по пути централизации отопления; теперь имеем массу проблем с километрами устаревших комуникаций и нерентабельными котельнями.

Кара-Балты

В начале 1957 г. наша семья выехала из ГДР и отцу в Москве предложили на выбор несколько предприятий в системе Средмаша. Уже тогда действовало производство в г. Лермонтов под Пятигорском, Кара-Балты в Киргизии, разрабатывались Краснокаменск в Читинской области,поселок Актауский на Каспии. Отец выбрал Киргизию и стал работать в горно-технической инспекции. Кара-Балты ("Черный топор") был основан еще в 1825 г., расположен в 62 км от Бишкека (Фрунзе до 1992 г.) в живописной долине Чуйской области. Это цветущая степная зона с мягким климатом, недалеко протекает Речка Кара-Балта, а вдали виднеются горы Алатау.

Мы жили в 2-х комнатной квартире 3-х этажного дома на 4 подъезда. В городке было все для удобной и счастливой жизни: Дом культуры, школы, детсады, спорткомплекс и бассейн. По улицам были вырыты арычки для горной речки - холодная вода хорошо увлажняла воздух и было много зелени: деревья, цветы. Половину Кара-Балтов составляли собственные дома, утопающие в садах, в них росли абсолютно все фрукты! Я помню, как на базаре покупали ведро клубники за 3 рубля еще "старыми" советскими рублями, которые были размером где-то 7Х15- 20 см. Почти каждое воскресенье мама возила меня с братом Серёжей в Городские Сады на пикник - в те времена это было абсолютно безопасно.

Весной с гор привозили букеты тюльпанов, а степь краснела маками, думаю, что еще тогда местное население могло изготавливать опиум, но наркомания не имела широкого распространения. Раза два отец с рыбалки на горных речках привозил форель, а мама засаливала рыбу в коробках, посыпая ее черным перцем... и теперь вспоминаю - это было что-то необыкновенно Вкусное и Свежее!

В 1958 г. наши соседи, врачи Глуховы, купили черно-белый телевизор, детей по подъезду приглашали на просмотр мультфильмов. "Сказка о мертвой царевне и семи богатырях" по А.С. Пушкину - это яркое воспоминание, увиденного в детстве чуда!

Кара-Балты (Калининское до 1992 г.) входил в состав Киргизкого горнорудного комбината с управлением в г.Фрунзе.

Комбинат имел несколько рудников в Киргизии и в Казахстане, где добывали ураносодержащую руду. Сейчас горного производства уже не существует, но Кара-Балты живет за счет переработки сельхозпродукции. В городке около 38 тысяч жителей, которые обеспечивают 70 % промышленного выпуска Чуйской области. Прекрасно уживаются разные национальности. При этом, сильны традиции Русской Православной Церкви, еще с 19-го столетия. С 1999 г. при храме Казанской Иконы Божьей Матери действует женский монастырь.

Аксуек

Моему отцу в этой жизни многое было дано, но он, к сожалению, был слишком амбициозным человеком: для него карьера стояла на первом месте, а семья была делом десятым! К.Н.Маков - директор Кара-Балтинского комбината предложил отцу стать начальником одного из рудников в Казахстане, и это была большая ошибка, так как все ИТР из Кара-Балтов в 1960 г . переехав в столицу Киргизии - Фрунзе, получили хорошие квартиры, а наша семья оказалась на "пустом" месте! В то время женщины не перечили своим мужьям, считалось, что мужья - "кормильцы" и умнее!

Восьмого августа 1952 г ., в день моего рождения, на самолетике АН-2 ("кукурузник") мы покинули благословенные Кара-Балты и оказались в Почтовом - Чиганак-2(в дальнейшем поселок АКсуек) в Джамбульской области Казахстана!

Поселочек, основанный в 1956 г . только-только начинал свой развитие. Каково нам было после Кара-Балтов! Я часто плакала, вспоминая нашу прежнюю жизнь! В поселочке было буквально несколько улиц со щитовыми домиками на 2 семьи, директору, правда, дали 3-комнатный домик, около которого было, приблизительно 10 соток абсолютно голой земли. Только около крыльца рос стебелек кукурузы, на 4 листочка. Я стала за ним ухаживать, но потом приехала машина с контейнером и его поломала.

Наш дом

Ни водопровода, ни канализации в домиках не было! Воду носили ведрами из уличных колонок. Помню, рядом в районе был еще рудник Кияхты, но там условия для жизни были еще хуже, люди жили в вагончиках, где отдыхали после изнуряющей работы. Вагончики и работа на Руднике - вполне достаточно для вольной жизни советского гражданина!

В Чиганаке-2 я пошла в 1-й класс школы. Одноклассники были разные. Были дети из семей, только что приехавших из Германии, их отцы, в дальнейшем, нашли возможность вернуться в «цивилизацию», а кто-то обречен был жить в таких "дырах" до конца жизни! Люди искали заработка, должности, но не понимали, что для них в каторжном труде пройдут лучшие годы, уйдет молодость, а дети вырастут так и не увидев другого мира, не имея шансов изменить свою жизнь.

Шахты в Почтовом были за 10 километров от поселка, рядом озеро Балхаш. На развитие урано-добывающих рудников выделялись колоссальные средства, но кроме шахт и поселка не развивалось ничего иного из того, чем могли быть заняты люди, и это обстоятельство определило дальнейшую судьбу поселка Аксуек.

Климат в Джамбульской области был жаркий, из степи дули сильные ветра, засыпая дома и огороды пылью. Одна радость - озеро Балхаш! Когда мне пришлось в июле 2011 г. быть в Болгарии на "Золотых Песках", то вспомнился знакомый пейзаж Казахстана: Тот же песок, та же растительность, температура воды до +25 градусов.

Вот только отелей за спиной не хватало!

Строителями и шахтерами были заключенные, перед спуском в забой им каждый раз выдавали по 100 грамм спирта, как средство против радиации, но эта мера только усиливает обменный процесс в организме, а поражение живого тела зависит от мощности радиации и общей степени облучения. Мои родственники по мужской линии имели контакт с радиационным материалом. Все они умерли, кто раньше, кто позднее от РАКА.

Это потери людские, а какой невосполнимый урон был нанесен ПРИРОДЕ?

До появления первых изыскателей озеро Балхаш и прибалхашская степь были нетронутыми местами. Озеро кишело рыбой, водились сазан, судак, маринка и подлещик. В зарослях камышей гнездилось множество уток, фазанов, и прочей дичи. Каждый выходной на озеро и в степь выезжали отряды рыбаков и охотников с собаками.

Советские любители ОТДЫХА на ПРИРОДЕ никак не похожи на европейских, которые замеряют линейкой выловленную на спининг рыбу и маленькую отпускают в родную стихию. Я вспоминаю, как мой отец привозил до 15 штук уток или фазанов, по нескольку килограмм рыбы за один раз. Вся семья садилась ощипывать тушки дичи. Все это невозможно было сьесть быстро, хотя устраивались постоянные застолья и много раздавалось знакомым. В жаркое время мясо, а особенно рыба быстро портились и просто закапывались в землю. К своим трофеям отец относился с большой гордостью. На шкафах, серванте стояли чучела фазанов, уток, зайцев; конечно, со временем, в них завелась моль и эту мертвую "красоту" пришлось выбросить на мусорник. С того часу я убежденная противница охоты и рыбалки, т.к. считаю их БЕССМЫСЛЕННЫМ УБИЙСТВОМ, когда этим занимаются люди, не знающие меры и не нуждающиеся, в общем-то, в пропитании.

Монстры советского ампира

В Аксуеке людям нечем было особенно заняться в свободное время; был один кинотеатр, кафе и рестораны тогда еще не открывались. Кто-то сажал огород или деревья, но вода была в большом дефиците - ее не хватало на поливы.

Была одна учительница музыки, давала индивидуальные уроки игры на фортепиано детям начальства.

Осенью 1962 г. директор комбината Маков К.Н. освободил моего отца от занимаемой должности и уже в ноябре наша семья уехала в Почтовый ("Целиноград-25") ,в Северный Казахстан. Через два года Макова тоже "сняли" и он перебрался в Москву.

Недавно, из интернета, я узнала о печальной судьбе, когда-то благоустроенного поселка Аксуек. К 1992году в нем проживало 8000 человек, а сейчас осталось 1500, среди них 400- пенсионеры. Урановый рудник "КазАтомпрому" не интересен, да и не из бюджета Казахстана брались деньги; вокруг поселка высятся рукотворные горы из десятков тонн радиоактивных отходов, над которыми падающий снег не тает, вокруг нет насекомых, а птицы редки. Степным ветром радиоактивная пыль разносится на десятки километров, разрушен водопровод - питьевую воду привозит водовозка, продукты населению везут из Алма-Аты. Дошло до того, что неизвестные лица скупают у местных властей целые 5-этажные дома, разбирают их и везут кирпич на продажу в Алма-Ату.

Кто остался - заняты на добыче и переработке баритовой руды, необходимой для нужд нефтегазовой отрасли. Дальнейшая доля поселка неясна, а оставшимся жителям грозит стать «Последними из могикан», так как переселиться куда-либо у них нет ни средств, ни возможностей!

Шевченко

С 1965 по 1968 гг. мои родители жили отдельно друг от друга. Я с братом и мамой жили в Степногорске, а отец работал в п/я Гурьев-26, в дальнейшем г.Шевченко. Городок назвали в честь великого поэта Украины, который провел 7 лет жизни на п/о Мангышлак, будучи простым солдатом.

Министр Средмаша, с 1957 по 1986 гг. - Славский Ефим Павлович,"Щирий Украинец",как говорят на Украине,хорошо знал и любил мировую литературу. Это с его "легкой" руки получили названия города Лермонтов и Шевченко.

У Красного Знамени

История г. Шевченко началась в 1959 г. Вблизи поселка Актауский ("Белая гора") военными проводилась разведка недр. Тогда было создано предприятие п/я 475 , которым до 1961 года руководил инженер-полковник Захаров Д.С.

Место было выбрано, как показало время, исключительно удачно. На Мангышлаке объединились 3 важнейших фактора для развития Города: Каспийское море, залежи нефти и газа и богатейшие залежи урано-фосфорной руды. Эта руда называлась в народе " урановая косточка", так как уран и фосфор адсорбировались на костях доисторических рыб.

Полуостров Мангышлак, это бывшее дно доисторического моря, имеет очень богатую историю древних поселений разных племен и народов. Хотя почвенный слой беден, но щедрое солнце позволяет выращивать южные культуры и снимать по 2 урожая теплолюбивых овощей.

Гурьев-26 очень быстро рос, в Ленинградском проектном институте был разработан генеральный план будущего Шевченка. В 1963 г. построили морской порт Актау. Началась разработка самого большого в мире открытого карьера по добыче урановой руды № 2/3. В 1965 г. были построены заводы ХГМЗ, АТЗ и СКЗ.

Карьер

У ковша экскаватора

На берегу Каспия в 1973 г. начал работу 1-й в мире энергетический реактор на быстрых нейтронах БН-350. Город жил опресненной морской водой; использовалась искусственная питьевая вода и техническая - холодная и горячая. Искусственная питьевая вода получалась следующим образом: дистилят морской воды смешивался с солевым концентратом, приближенным к природной воде. Употребление такого "коктейля" вызывало со временем заболевания внутренних органов и системы пищеварения. Сейчас в Актау пьют привозную природную воду.

Я с мужем Игорем приехала в Шевченко в 1976 г., благодаря отцу мы устроились в Кустовой Вычислительный Центр.

Потом, с 1986 по 1992 гг., я работала в диспетчерском отделе Азотно-Тукового завода. Наш программный пакет позволял быстро снять, обработать показатели химических приборов, а затем регулировать их в заданных параметрах. Таким образом, наш отдел контролировал химические процессы получения азотно-фосфорных удобрений. Работа была интересная, хорошо оплачиваемая. Досуг, в целом, на комбинате был тоже организован на высоком уровне: спортивные спартакиады, смотры художественной самодеятельности. Свои базы отдыха на море, профилактории за городом и в горах Северного Кавказа. Я дома не сидела, так как должна была организовывать и проводить спортивную и культурную работу своего коллектива. Незабываемые были времена, а занятость и общение с людьми стимулировали к "Узнаванию нового"!

Параллельно с горно-добывающей отраслью в регионе, совершенно независимо, развивались другие, не менее мощные: Химическая и нефте-газо-добывающая. Через морской порт Актау Казахстан отправлял грузы в Россию, Иран и на Кавказ. На месторождения нефти и газа пришли американцы и другие инвесторы со своими миллиардами долларов. Теперь и мы, выехавшие на Украину в 1992 г. не можем узнать город на Каспии!

В Актау 36 микрорайонов, прибрежные зоны заняты коттеджами, казино и ресторанами, все выкуплено частными лицами. Численность населения превышает 200000 человек. Наши бывшие коллеги или тоже уехали, или поменяли профиль - в основном заняты в сфере обслуживания.

С 1992 года я "круто" поменяла стиль жизни, уже на Западной Украине, во Львове. Нужно было "выживать", так как по специальности устроиться было негде. Пришлось испробывать многое: торговля на базаре, жизнь на социальную помощь... Но отчаянья не было, скорее любопытство, как это, прокормиться втроем на картошке и капусте? Оказалось, в таких условиях голова "работает" быстрее и находятся именно правильные решения!

Годы в системе Средмаша научили быть "легкими" на подъем, не бояться рисковать и умению находить контакт с людьми, даже если не знаешь языка!

Однако, большой город, тем более, с такой историей как Львов наполнил наши головы не только энергетикою прошедших эпох, которая "прячется " за каждым фасадом старого здания.

На Галичине, за столетия жило множество национальностей. На ее территории сменилось несколько империй, каждый народ оставил свой,собственный след и - потому нет ОДНООБРАЗИЯ и "ЗАЖАТОСТИ" каких хватало в наших "маленьких" городах.

Прошло Двадцать лет и теперь я сожалею, что мои родители не начинали жизни своих детей в развитых регионах и больших городах. Если бы СССР не «развалился», то и моя судьба была бы определена схемой: институт, работа, пенсия... и все это на одном, ограниченном пропиской, месте.

Недавно, из интернета, я узнала, что в России с 2007года вновь создается уранодобывающий и производственный ядерный комплекс.Значит, снова государственные деньги будут пущены не на нужды народа, а сгорят в испытаниях и будет наноситься вред человеку и окружающей среде, в то время как другие страны отказываются от атомной энергетики вообще.

Солнце всходит и заходит, но мало что меняется в странах бывшего развитого социализма. Все так же ценятся средства производства, но меньше всего человек. По прежнему человек в этих странах существует для Системы, которую он же сам и создал и нет конца этому заколдованному кругу.

Мы всегда производили, неважно что. По всей стране надежно работали заводы, комплексы, добывающая промышленность. Производились кубокилометры, тонны, и мегаватты. Создавались новые моря и плавились реки чугуна. Точились болты и гайки. Система как некий чужеродный монстр, подминала под себя, воссоздавала, росла вширь и ввысь… пока не рухнула. Корабль, не доплыв до кисельных берегов коммунизма, пошел ко дну.

Мы выплыли, добрались до тверди, хотя и разных теперь берегов. Что ж, свобода? Но от чего? Система недоразвитого социализма рухнула, но на обломках ничего не расцвело. Кроме нищеты, разрухи, и беспредельного грабежа того, что называлось народным, но никогда народу не принадлежало…

А что осталось? Пожалуй, осталась Надежда, ведь она всегда умирает последней.

Татьяна Мыдвык(Бурыгина)

13 марта 1963 г. Министерство среднего машиностроения СССР было преобразовано в Государственный производственный комитет по среднему машиностроению, 2 марта 1965 г. – вновь в Минсредмаш. Постановлением Совета Министров СССР от 27 июня 1989 г. он был объединен с Министерством атомной энергетики СССР в единое Министерство атомной энергетики и промышленности СССР.

Первоначально в Министерстве действовал отдел режима и секретности. Постановлением СМ СССР № 504 от 2 июля 1955 г. он был переименован в Управление режима и охраны. В начале 1966 г. в ходе общей реорганизации системы режимных органов оно было переименовано во 2-е Управление, режимные отделы на предприятиях Минсредмаша также получили номер 2 (в отличие от большинства других ведомств, где режимные подразделения имели номер 1). В 1976 г. 2-е Управление было преобразовано в Главное управление.

Начальники:
(с 1970-х гг. начальник 2-го Управления – Главного управления являлся по должности заместителем министра)
1. ПОЛЯКОВ В.П. (1954 – 1958 г.)
2. БОРОВКОВ Кирилл Васильевич (апрель 1958 – 21 февраля 1972 г.), генерал-майор;
3. ЛЮТОВ Николай Иванович (1972 – 1989 г.), полковник, с 1975 г. – генерал-майор;


К.В.Боровков	Н.И.Лютов

Заместители начальника:
БОРОВКОВ Кирилл Васильевич (1955 – 1958 г.)
ДОРОГОВ Г.И. (на 1963 г.)
ИВАНОВ Александр Минович (февраль 1965 – май 1967 г.), генерал-майор;
ГАВРИЛОВ А.П.
ЖМУЛЕВ Степан Филиппович (1966 – 14 мая 1974 г.), полковник;

Структура:
(1970-е – 1980-е гг.)

Специальное техническое управление
1-й отдел (секретное делопроизводство)
2-й отдел (охрана объектов и внутриобъектовый режим)
3-й отдел (шифровальный)
4-й отдел (Гражданская оборона)
5-й отдел (аналититческий)
6-й отдел
7-й отдел (архивный)
8-й отдел (иностранный)
9-й отдел (ПДИТСР)

Предприятия:

НИИ-9 – ВНИИ неорганических материалов
НИИ-10
Комбинат №813 – Уральский электрохимический комбинат
Комбинат №814 – комбинат «Электрохимприбор»
Комбинат №815
Комбинат №817 – комбинат «Маяк»
Комбинат №820 – Ангарский электролизный химический комбинат

Численность:

1955 г.
1963 г.

Учебные заведения:

В 1971 г. в составе Центрального института повышения квалификации (ЦИПК) МСМ в г.Обнинск Калужской обл. была создана спецкафедра , занимавшаяся подготовкой и повышением квалификации сотрудников режимных органов, служб безопасности, аналитических подразделений КГБ и штабов Гражданской обороны как на предприятиях собственно Минсредмаша, так и остальных министерств и ведомств оборонно-промышленного комплекса.

КАТЕГОРИИ